Чертовы котята

Я занесла сумку в комнату и почувствовала, что проголодалась. Однако о еде никто не упоминал. У Сюрьянена за стряпню отвечала Ханна, которая принципиально не пускала никого на кухню. Надо думать, в таком шале должна быть какая-нибудь прислуга, хотя бы кухарка. Я достала из сумки энергетический батончик и принялась изучать комнату, пытаясь найти спрятанные микрофоны или камеры. Пожалуйста, пусть Леша следит за моими передвижениями по коридорам, но в спальне я хочу обойтись без чужих глаз. Однако я ничего не нашла, кроме сигнализации на окнах, которая сработала бы, если бы их попытались открыть снаружи. От земли мое окно отделяло метров десять, так что взлома можно было не бояться. Зато ясно: хозяевам шале есть что охранять. И кто же эти хозяева, хотелось бы знать?

Заперев дверь и спрятав ключ в карман, я спустилась в холл. Там пахло сыром. Дверь одной из комнат была приоткрыта: похоже, это столовая, в углу на столике красовалась корзина с фруктами. Я взяла яблоко, обернулась и увидела, что в дверях стоит Иван Гезолиан и с усмешкой смотрит на меня.

— Проголодалась?

Я кивнула.

— Пьер накроет тебе на кухне. Спроси у Юлии, понадобишься ли ты ей еще сегодня. Леша тебе объяснит остальное. Я буду ужинать вдвоем с дочерью.

Он говорил мягким голосом, но спорить с ним не хотелось. К тому же мне было совершенно все равно, где есть, лишь бы уже положить что-нибудь в рот. Тогда я снова обрету возможность соображать и придумаю, как мне прижать Давида к стенке. Надеюсь, это окажется очень жесткая стенка.

Чувство голода оказалось сильнее гордости, и я пошла на запах сыра. Он привел меня на кухню, где Леша уже сидел за столом перед большой тарелкой с вареной картошкой, ветчиной и сыром раклет. У плиты хлопотал высокий темнокожий худощавый мужчина. Услышав мои шаги, он обернулся.

— Вы охраняете мадам Герболт? — спросил он по-английски с сильным франко-швейцарским акцентом.

Когда я кивнула, он подошел и расцеловал меня: сначала в правую щеку, потом в левую, затем снова в правую. Наверное, здесь так было принято. Потом сообщил, что он повар и что на ужин предлагается сыр раклет с соответствующим соусом. Я кивнула, и он усадил меня напротив Леши. Не успела я и глазом моргнуть, как Пьер налил мне бокал белого вина и продолжил хлопотать у плиты. Он напевал что-то по-французски, мелодия была мне знакома, наверное, я раньше ее где-то слышала на другом языке. У Пьера был приятный низкий голос, думаю, в финских караоке-клубах он пользовался бы большой популярностью.

Ужин оказался отличным, маринованные огурцы и луковая подлива были просто великолепны.

— Нет, не умеют они здесь правильно огурцы солить, — покачал головой Леша, когда я потянулась за добавкой. — Это умеют делать только в России.

Было похоже, что он не прочь пообщаться, и было бы глупо с моей стороны продолжать молча жевать. Я подхватила тему и сказала, что обожаю русские соленые огурцы с чесноком и медом. Мы продолжали кулинарную беседу, Леша рассказал, что любит баранье жаркое и медвежатину. Мой вопрос, как давно он работает на Гезолиана, прозвучал вполне уместно.

— Очень давно! Двенадцать лет. Иван Романович отличный босс, и я совершенно не собираюсь менять работу.

— Выходит, ты знал Юлию еще подростком.

— Да, в детстве она была забавным неуклюжим ребенком. — Леша улыбнулся. — Носила брекеты и лечила прыщи. А теперь только посмотри, какая красавица выросла! Этот финн должен быть счастлив, что отхватил себе такое сокровище. Видно, не последний человек в вашей стране.

В свете приближающихся выборов Сюрьянен пытался предугадать, каким будет следующее правительство и, соответственно, на чью сторону переметнуться. Обходными путями он направлял деньги своим доверенным лицам, даже как-то поинтересовался, не соглашусь ли я выступить в качестве официальной поддержки группы депутатов, хотя на самом деле спонсором являлся он сам. Я отказалась, сославшись на то, что, во-первых, ничего не понимаю в политике, а во-вторых, людям моей профессии лучше не вести активной общественной деятельности.

— Мы, охранники, все равно что солдаты. Служим своему хозяину, но стараемся держаться подальше от партий и движений.

Это удовлетворило Сюрьянена, который, по-видимому, относился ко мне скорее как к компаньонке своей невесты, чем к охраннику.

А у Пьера уже было готово следующее блюдо. Я невольно залюбовалась: он словно танцевал у плиты, отточенными движениями напоминая мне Йоуни — повара ресторана «Санс Ном», который в свое время отказался от высокопарного звания шеф-повара, предпочитая более короткое и звучное — кок. Пьер подтянул галстук, поправил белую шапку, улыбнулся мне и отправился в столовую подавать горячее. Я снова решила воспользоваться ситуацией.

— Послушай, а этот Антон так же давно работает у Гезолиана, как и ты?

— Это водитель не Гезолиана, а владельца шале, — ответил Леша с набитым ртом. — Какой-то эстонец, хорошо, что говорит по-русски. Финны и эстонцы хорошо понимают друг друга?

— Так себе.