Червь на осеннем ветру

Были слухи и другого рода — совсем уж невероятные. Из «осведомленных» источников следовало, что в некоторых странах с диктаторскими режимами с помощью сверхмощных видеонов якобы исследовались возможные варианты поведения противников власти. Лемхович неоднократно высказывался против такого глубоко укоренившегося заблуждения. Чтобы предусмотреть реакцию конкретного человека, нужно полностью скопировать его характер, а эта задача все еще не была решена даже в самых передовых психофизических лабораториях.

— Не буду скрывать общеизвестные факты, — продолжал Лемхович. — На Западе массово производятся видеонные программы, полные секса и насилия. Вот они действительно, можно сказать, отнимают хлеб у писателей этих жанров. Но согласитесь, искусством там и не пахнет, а значит, нет смысла привлекать подобные случаи к проблеме конфликта между видеоникой и другими видами искусств… Мне приходилось смотреть образцы видеонной порнографии. Да, они выходят за рамки вообразимого. И тем самым действуют скорее отталкивающе, чем интригующе, на нормального человека.

8

И наступил момент. С безошибочной интуицией, приобретенной в бесконечных интервью, Лемхович улавливал приближение самого важного вопроса, того, на который и сам не мог бы ответить. И действительно, чертежница, нервно ломая пальцы, заговорила:

— Понимаете, профессор, иногда я испытываю чувство, что герои у меня в видеоне живые. И тогда меня охватывает какое-то неясное чувство стыда, подлости с моей стороны… Они страдают, борются, радуются, а я как бы подглядываю за ними в замочную скважину…

Лемхович опять вздохнул. Да, эта стыдливая молодая дама имела право. Но что он может ей сказать? Поделиться собственными волнениями по поводу судьбы Игнасио, рассказать о ночном разговоре с Мартой? Или описать свои самые кошмарные тревоги, мысли о будущем мире, состоящем наполовину из людей, наполовину из призрачных друзей… Нет смысла.

— О, успокойтесь, прошу вас, — заявил он с фальшивой уверенностью, пытаясь выглядеть убедительным. — Подобное чувство ничем не оправдано. Во всяком случае, что касается видеона, это то же самое, что смотреть спектакль в кино или по телевизору.

— И все же… — неуверенно возразила чертежница.

— Хорошо, попробую убедить вас другим способом, — быстро перебил ее Лемхович. — Здесь мы довольно долго говорили о памяти и ее роли в создании видеонного действия. Как я уже объяснял, память должна содержать огромное количество информации об условиях в конкретной обстановке. Для описания характера действующих лиц остается одна четверть объема памяти. Поверьте мне на слово, для создания реальной видеонной личности объем долговременной памяти должен быть увеличен на два порядка, то есть в сто или несколько сотен раз. Но и тогда результат может быть отрицательным. Хотя, насколько мне известно, еще никто не пытался создавать видеон с таким объемом памяти и, скорей всего, не будет пытаться в течение ближайших десяти лет.

Говоря все это, Лемхович следил за лицом молодой дамы и видел, что она постепенно успокаивается. Он знал, что пытается обмануть не только ее, но и самого себя. Но придет день расплаты за осознанное заблуждение, ибо чем дольше откладываешь решение вопроса, тем труднее будет на него ответить.

И вдруг Лемхович вздрогнул. Несколько мрачных предчувствий ударили ему прямо в сердце, пока тщедушный научный сотрудник говорил что-то на незнакомом языке. Переводчица перевела:

— Здесь вы ошибаетесь, профессор. Всего несколько дней назад в нашем Национальном исследовательском центре по видеонике был проведен именно такой эксперимент.

Он несколько лет ждал того, что это произойдет именно так — неожиданно, во время случайного разговора. И все же, когда тревоги переросли в реальность, Лемхович не смог удержаться на высоте. Он в смятении поворачивался то к собеседнику, то к камере и говорил неясно, теряя нить беседы:

— Что?! Прошу прощения. Примите мои поздравления, коллега! Как вам удалось справиться с такой памятью?.. О, простите еще раз. Мне не хотелось бы утомлять зрителей беседой специалистов, но по окончании передачи я с удовольствием бы посетил ваш центр. А сейчас позволю себе задать вам еще один вопрос. Эксперимент прошел успешно?

Ведущий ничего не понимал. Понимал он лишь то, что Лемховича наконец прижали к стенке. Роли как будто поменялись. Профессор слушал с нетерпением, чуть ли не подпрыгивая в кресле, а научный сотрудник отвечал степенным, академичным тоном: