Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела

Рядом с синагогой когда-то размещались казармы одной из самых знаменитых воинских частей габсбургской императорской и королевской армии, 35-го Пилзенского пехотного полка. Этот полк сформировали в 1683 году и отправили прямиком на венский фронт защищать столицу монархии от османской осады. Пилзенская пехота участвовала потом в разных военных кампаниях, как водится, покрыла себя неувядаемой славой и пороховой гарью, испытала и триумфы, и поражения, но всегда верой и правдой служила государю под знаменем с девизом «Выстоим и победим!». В 1918 году 35-й полк перестал быть королевским и императорским, заступив на охрану завоеваний Чехословацкой Республики. Распущен был в 1939-м, когда прекратила свое существование и армия ЧСР, а обветшавшие казармы в Пльзене снесли еще через три десятилетия. В Чешской Республике традиции показательно-исторического полка передали 171-й пехотной роте так называемого активного резерва. Она дислоцирована в Пльзеньском крае, и ее бойцов по традиции называют «тридцатипятники». Имя полка носит широкая пльзеньская улица, ведущая от Большого театра к Новому, с синагогой посередине, а также популярный в городе пивной ресторан самой разветвленной чешской гастрономической франшизы Svejk

.

История Пльзеня, как, впрочем, и прошлое почти любого города, пестрит такими вот наглядными примерами перехода предметов и явлений из старого качества в новое. Совсем не так, как столетие с лишним назад, читается, например, символика пышного фасада Городского клуба, в начале XX века средоточия всего лучшего чешского, что только можно было во всем свете сыскать. Имена отцов нации, начертанные золотыми буквами у здания во лбу; скульптурные аллегории Единства и Благородства перед бельведером; многоцветные фрески «Концерт» и «Урок» в промежутках между вторым и третьим этажами; конечно, щит с двухвостым львом – Mestansk'a beseda

образца 1901 года языком архитектуры вещала о национальных гордости и доблести чехов, выстоявших в недружелюбном немецком окружении, примерно как 35-й пехотный полк. То-то ли сейчас?

Напротив этого пафосного здания, в парке Мартина Копецкого (был такой заслуженный бургомистр Пилзена), расположен еще один артефакт австро-венгерской эпохи – высокая метеорологическая будка, выполненная в стиле Венского сецессиона, на гранитной подставке, тяжелой чугунной ковки, с темно-зеленой шапочкой и золотым флюгером наверху. Это экспонат даже не двойного, научного и исторического, назначения, я бы добавил еще и третье, философско-метафизическое. Различные приборы на стенах будки не только указывают температуру воздуха, его влажность и атмосферное давление, не только уточняют, на какой высоте над уровнем моря находится площадь Республики (313 метров). Здесь есть подвижная карта звездного неба над твоей головой, и есть карта чешской разницы во времени, сколь бы невеликой она некоторым ни казалась. Ведь не каждой стране дано раскинуться в 11 часовых поясах, для кого-то имеет значение каждое астрономическое мгновение. Полдень в Пльзене наступает на четыре минуты позже, чем в Праге (скороходный «Западный экспресс» покрывает эту дистанцию за час с небольшим), разница во времени между дальним востоком Чешской Республики и ее крайним западом составляет 16 минут.

В Пльзене нам доводилось бывать много раз, с разными целями и при разных обстоятельствах, но в рамках этого книжного проекта городу не повезло – график работы назначил поездку в самое неудачное время года: конец осени или начало зимы, ну невозможно же всюду побывать в мае и сентябре! Чтобы хоть как-то оживить визит, мы выбрали дни накануне католического Рождества, расцвеченные иллюминацией, праздничными ярмарками и народными гуляньями. Расчет, с одной стороны, оказался верным (мы даже поучаствовали в хоровом пении главной чешской колядки «Рождество, Рождество приходит, веселое и счастливое!»), а с другой – совершенно не оправдался, поскольку к закату едва успевало рассветать.