Чесменский бой

Желая перехватить инициативу, турки бросили вперед свою конницу. Размахивая кривым саблями, лихие наездники попытались опрокинуть пешие каре. Навстречу им понеслись русские гусарские полки: Ахтырский, Харьковский и Сербский. В скоротечной, но жестокой рубке противник был обращен в бегство. Часть татар во главе с сыном крымского хана Дели Султан-Керимом, засев в одном из близлежащих оврагов, пыталась отстреливаться, но была быстро перебита кавалеристами генерала Подгоричани. Бежавших преследовали кирасиры и карабинеры генерала Салтыкова. А пехота уже взбиралась на ретраншемент. В тыл неприятелю целил «летучий отряд» Григория Потемкина. Теперь уже побежали все… – Посчитать потери! – распорядился Румянцев. – Семнадцать человек! – доложили ему.

Армия продолжила свой поход, не давая опомниться неприятелю, Румянцев гнал его вдоль левого берега Прута к Дунаю.

После сражения Румянцев направил отряд Потемкина для наблюдения за отступающим противником. Вскоре между течениями рек Прут и Ларга авангарды Первой армии обнаружили неприятельский лагерь. Чтобы не дать всем этим отступавшим и пришедшим из Молдавии войскам соединиться с главными силами визиря, Румянцев решил немедленно атаковать их.

Подошли к переправе через речку Серет. Разыгралась непогода: поднялся ветер, небо стало темным от набежавших туч. Солдаты заволновались, видя в этом недобрый знак. Отважные ободряли оробевших.

Подъехав к наскоро разбитой палатке, Румянцев соскочил с лошади и принялся расхаживать взад-вперед, разминая затекшие ноги.

С холма к нему в бешеном аллюре летел посыльный офицер.

– Ваше превосходительство! Только что на передовых форпостах ранен пикой и пленен татарами майор Зорич! – глотая слова, доложил он.

Секунд-майор Зорич был любимцем всей армии и по праву считался одним из храбрейших и дерзких партизан…

– Попытайтесь отбить или обменять на кого-нибудь из пленных знатных татар! – ответил командующий. – Да торопитесь, татары ждать особо не будут. Надо успеть, пока они с ним чего-нибудь не вытворили!

Румянцев был озадачен. Сейчас впереди русской армии выдвигалось из-за Дуная главное воинство Высокой Порты, с тыла угрожала татарская конница. Выход был один – разбить наступавших по очереди, не дав им объединиться. Надо было торопиться.

Крымский хан готовился к обороне у впадения реки Ларги в Прут. А русская армия, совершив стремительный бросок, уже находилась поблизости, всего в нескольких переходах от него. Против пятнадцати тысяч у Румянцева неприятель имел все восемьдесят, но это в русской армии никого не смущало.

На военном совете решено было противника атаковать со всею фурией ночью. Быстро навели мосты по реке выше неприятеля, и в два часа ночи войска начали скрытую переправу. Перейдя Ларгу, полки выстраивались в боевые каре и скорым шагом устремлялись вперед на врага, стараясь охватить его с флангов.

При Ларге Румянцев применил новую тактику для действия против иррегулярных войск. Он построил войско в четыре каре: два нацеливались на фланги, два предназначались для атаки с фронта. Кавалерия в одно время с фланговыми каре должна была ударить противнику в тыл.

Вскоре появление русских войск было замечено, и сразу же последовала бешеная атака татарской конницы. Не смолкая, палили картечью пушки, гремели барабаны. Бой стих лишь к вечеру.

А едва забрезжил рассвет, огромная масса неприятельской конницы под предводительством Абды-паши с диким гиканьем вновь атаковала русские полки. Главный удар приняли на себя солдаты корпуса Репнина. Им было неимоверно трудно, но они выстояли и отбросили татарскую конницу. Честь им за это и хвала!

Пока большая часть полков отбивалась от конников Абды-паши, дивизия генерала Племянникова прорвалась к вражескому лагерю. Татары бежали так же стремительно, как только что атаковали…

Румянцев сообщал императрице: «В сей день, то есть 7-го июля, достигнувши неприятеля за речкою Ларгою на высотах, примыкающих к левому берегу Прута, одержала армия Вашего Императорского Величества величайшую над ним победу. Было тут турков и татар премногочисленно, а командовали ими сам хан Крымский и паши: Абаза, Измаил и Абды. Последний присоединился к ним с правого берега Прута с своим лучшим войском в пятнадцати тысячах, и так считалась вся их армия до восьмидесяти тысяч. Неприятель с таковыми великими силами имел лагерь на превысокой и неприступной горе с обширным ретраншаментом, и его канонада командовала всею окрестностью… Мы, несмотря на все сии выгодные позиции, на рассвете с разных сторон поведши атаку, выбили штурмом неприятеля из всего его лагеря, поражая сопротивляющихся и брав одно за другим укрепления, коих было в оном четыре.