Честь

После двух недель жизни бок о бок с Зизханом я все же нарушаю одно из своих правил.

– За что ты сидишь? – спрашиваю я. – Любопытно, что ты мог натворить?

Он меняется в лице:

– О, они говорить, Зизхан делать тяжелый преступление. Доказательств нет. Есть один человек. Суд слушать его, потому что он из хороший семья. Он говорить, я бить старая леди. Брать ее сумка. Она больница сейчас. Кома.

– Ты ударил старушку, чтобы украсть ее сумочку? Ну ты даешь!

– Зизхан не ударять! – яростно трясет он головой. – Когда леди открыть глаза, скажет правду. Я ждать. Молиться.

– Ты хочешь сказать, что сел за преступление, которого не совершал? Неужели ты думаешь, я поверю в эту фигню?

Он пристально смотрит на меня, словно решая, как лучше сообщить новость.

– С самого дня, как полиция приходила в мой дом, я все думать, думать… Зачем? Зачем все это? Ничего не бывать просто так. У Бога всегда есть цель – верно? Я спрашивать, какая здесь цель, но ответа нет. Теперь все понимать.

– Что ты несешь?

– Я понимать, зачем Бог посылать меня сюда. В тюрьма. Раньше не знать и обижаться. Теперь встретить тебя и все понимать. Больше не буду грустить.

– Если ты не прекратишь пороть околесицу, я сверну тебе челюсть. Тогда тебе действительно взгрустнется.

Моя угроза ни капельки его не испугала.

– Я знать, зачем Зизхан здесь, – радостно лопочет он. – Спасибо тебе. – Он молчит, испускает вздох и продолжает: – Если ты приходить ко мне, было просто. Но ты не приходить. Я сам приходить к тебе. Так надо. Поэтому Зизхан попал в тюрьма. Для тебя.

– Вижу, приятель, ты окончательно спятил. Если расшифровать твой лепет, получается, ты не совершал никакого преступления, но какая-то высшая сила послала тебя в тюрьму, чтобы ты встретился здесь со мной.

– Верно, верно!

Он сияет, как ребенок, которому подарили воздушный шарик.

Да, у этого парня явно завелись в голове блохи. И с каждым днем этих блох становится все больше. Если только он не ломает комедию. Кстати, похоже, это именно так. Я хватаю его за шиворот и прижимаю к стене:

– Офицер Маклаглин специально подсадил тебя ко мне, гнида? Он решил преподать мне урок – так? Решил, что ты поможешь мне свихнуться? Вы это с ним задумали, падаль?

Он морщится, словно досадуя на мою тупость:

– Я говорить, меня посылать Бог. Ты говорить, Маклаглин. Маглаглин маленький, Бог большой.

Я выпускаю его. У меня начинает ломить виски, и я их потираю.

– Сколько тебе лет? – спрашиваю я.

Он смущенно опускает глаза:

– Шестьдесят семь.

– Хватит дурацких шуток.

– Зизхан говорить правда.