Честь и предательство

Халиб вскрикнул и отпрянул. Перед его мысленным взором замелькали видения, молниеносно сменяя друг друга. Казни. Пытки. Распахнутый люк и обнаженная фигура, уплывающая в бездну космоса. Еще одно лицо, рычащее, с безумными глазами. Это лицо было знакомо Халибу с младенческого возраста. Этот образ служил обитателям двенадцати планет символом любви и добра. Легендарный Прародитель.

— Власть порой требует жестокости. Никто не выпустит ее из рук по собственной воле. Вы идеалист, Возвышенный. Такой же, как ваш отец. Мы, Взыскующие, знаем о том, что вы хотите упразднить империю, однако у нас есть основания полагать, что вы будете вновь и вновь откладывать окончательное решение. Мы не можем позволить этого. Дальнейшее промедление немыслимо.

Все еще не оправившись от потрясения, Халиб, заикаясь, спросил:

— К-как тебе это удалось? Я видел…

Астара отдалилась от него, словно плывя по воздуху. Она остановилась, только оказавшись среди сталагмитов, скрывавших ее по пояс.

— Ваши враги хотят обрести власть над разумом людей, но не имеют ни малейшего понятия об истинной ценности своей добычи. Вы — как, впрочем, и они — мыслите масштабами планет, галактик, династий. Мысль Взыскующего охватывает весь безбрежный космос. Где границы человеческого разума? Что такое пространство и время, если не шоры на глазах людей? Знания, накопленные Люмином, позволяют вам путешествовать от звезды к звезде со скоростью, определяемой уровнем технологий. Но человеческий разум не должен ограничиваться этими рамками. Все, что можно представить, можно совершить наяву.

— Ты знаешь об… экспериментах?

— Да, мы знаем о них. Это путь к проклятию.

— Тогда остановите этих людей. Если Взыскующий действительно всемогущ, что мешает ему уничтожить их?

— Надежда. Надежда на то, что человечество сумеет осознать свое величие. Люди обязаны стремиться к совершенству, даже если перед ними встанут неодолимые преграды. Если отнять у них надежду, могущество Взыскующего окажется бесполезным.

Халиб растерянно моргнул; его мысли смешались, он не верил собственным глазам. Что произошло с Астарой? Удалилась ли она или каким-то непостижимым образом уменьшилась в росте? Издалека, затихая, донесся ее полный сострадания голос:

— Продолжайте борьбу, император. Мне поручили передать, что Взыскующий одобряет ваши намерения. — Еще одно плавное движение, и Астара почти скрылась в темноте.

— Я и Взыскующий всегда были едины в своих устремлениях! — закричал Халиб. — Мои враги — его враги. Скажи мне, кто проводит эти эксперименты? Где, с какой целью? Каких успехов они добились? Мне нужна ваша помощь!

— Все, что следует сделать, будет сделано. Вы сами выбираете свой путь… — чуть слышный шепот утих, неясная фигура растворилась во мраке, исчезли струящиеся серебристые волосы.

Растерянный Халиб в одиночестве возвращался в свою спальню. Оказавшись в крепких стенах, согретый яркими лучами светильников, он выключил машину, имитирующую его присутствие, и наконец справился с сумятицей, царившей в его голове. Он сказал себе, что дела обстоят не так уж плохо. «Все, что следует сделать, будет сделано». По крайней мере, Астара хоть что-то пообещала ему.

Халиб вспомнил первый доклад Лэннета о культе Взыскующего, который капитан сделал по возвращении с Дельфи. Он говорил что-то о гипнозе. Теперь понятно, зачем нужны все эти пещеры и свечи, загадочные намеки и таинственные исчезновения. Халиб язвительно улыбнулся. С другой стороны, нельзя было не признать, что у Взыскующих прекрасно поставлена разведка. Сам он только сегодня впервые узнал об экспериментах, а ведь на него работает непревзойденный осведомитель.

Если уж на то пошло, Астара ничем не лучше Веда, и тот спектакль, который она устроила, мог обмануть только доверчивого простака. Знай она об экспериментах, уже давно послала бы ему мысленную просьбу о встрече. Этой смехотворной сцены в пещере можно было избежать, если бы Халиб связался с ней первым. Впрочем, это не всегда ему удавалось, но другим людям такое было и вовсе не под силу.

Ощутив прилив уверенности, он раскинулся на кровати, вновь и вновь возвращаясь мыслями к минувшей беседе. Разумеется, все, что Астара говорила о Прародителе, — ложь и клевета. Любой религиозный культ стремится вымазать грязью тех, кто оспаривает его верховенство.

Но если Дом и впрямь тоскует по своим затерявшимся сыновьям, почему он до сих пор не…

Халиб поморщился и попытался сосредоточиться на необычайном интересе Солнцедарительницы к Паро. Окунувшись в атмосферу тайны и заговора, он испытал едва ли не наркотическое наслаждение, но беспокойство, которое заронила ему в душу Астара, тут же охладило его пыл.