Честь самурая. Путь меча

Больше часа прошло, прежде чем колонна длиной в милю переменила направление. Из-за шума и беспорядка, пыли, взметавшейся из-под копыт лошадей, и темноты было невозможно маневрировать быстро. Молодой месяц, сначала ярко светивший, стал прятаться за густыми низкими тучами. Колонна прошла из Киото пять миль меньше чем за час и теперь должна была идти назад – почти до самой столицы. Как ни старались командиры торопить войска, больше двух часов прошло, прежде чем они достигли разветвления дороги, где был поворот к Наре. Этой дорогой давно не пользовались, и войска двигались еще медленнее.

Чикара был вне себя от раздражения, бранился и призывал командиров проявить больше энергии. «Я награжу первого, кто догонит принца», – обещал он, гарцуя взад и вперед рядом с колонной.

Внезапно начался сильный дождь, люди и лошади мокли под ливнем. Вскоре они были покрыты грязью, которую размешивали и разбрызгивали тысячи копыт. Пехотинцы тихо ворчали, а конные самураи бранились вслух: многие из них больше пяти часов ехали верхом, в полном снаряжении.

Когда начало светать, дождь прекратился, и разведчики, выехавшие вперед, добрались до реки Уджи. Они увидели лагерь Йоримасы и принца Мочихито и трижды издали боевой клич – обычный сигнал перед битвой.

Люди из группы принца, отдыхавшие перед поднимающимся ввысь фасадом Бюодо-ин, вскочили на ноги в ответ на вызов.

Чикара услышал крики, находясь рядом с передовым отрядом верховых.

– В атаку, – закричал он, пришпоривая лошадь и извлекая меч из ножен. – Первому, кто к ним пробьется, золото в награду.

Командиры подразделений пылко подхватили приказ, и армия подалась вперед, навстречу кучке врагов. Воины слепо неслись вперед в полутьме, не видя дороги, разбрасывая грязь и росистую траву. Первый отряд достиг реки; они увидели разобранный мост и внизу реку Уджи, с ее мощным течением, несущую обломки веток, цветы вишни и остатки долгого весеннего половодья. Они повернули назад и закричали: «Остановитесь! Моста нет! Река разлилась! Остановитесь, пока не поздно!»

Несколько всадников в ближайших рядах услышали предупреждение, несмотря на шум воды и грохот копыт, но они не могли ни повернуть, ни остановиться, слишком силен был натиск конницы, напиравшей сзади.

– Чикара! – крикнул один из командиров. – Всадников сбрасывают в реку!

Если Чикара и слышал, смысл не дошел до него. Рот его был искажен торжествующим криком.

– В атаку! – кричал он, не переставая. – Мне нужны их головы!

Он слышал крики воинов авангарда и счел их криками боя.

– Взять их! Взять их! – приказал он, указывая путь воинам взмахами меча.

Лошади и всадники авангарда валились в разлившуюся Уджи, и их несло, как будто они были не тяжелее, чем цветы вишни, плававшие на поверхности.

Пятьдесят, сто, сто пятьдесят… Лошади брыкались, всадники пытались задержаться, кричали, но их сносило течением.

Чикара наконец достиг берега и увидел гибель воинов. Он повернул коня, чтобы приказать войску остановиться.

Те, кто его услышал, осадили лошадей, но лошади, упершиеся копытами в землю, не удержались, их снесло с берега.

Еще двадцать пять, пятьдесят. Более двухсот лошадей и всадников погибли в Уджи, прежде чем был выполнен приказ Чикары остановиться.

Солнце поднялось выше; яркие лучи падали сквозь разорванные тучи на воду, несшую белые цветы. От всадников, снесенных в реку, не осталось следа.

Чикара был в бешенстве. Враг был почти в его руках, но добраться до него он не мог.

Конные кружили по берегу, ругаясь и грозя кулаками кучке монахов, стоявших чуть отступя, чтобы их не могла настигнуть стрела.

Глава 50

Воды Уджи были, по всей видимости, непреодолимым препятствием. Чикара и командиры ездили вдоль рядов всадников, громко отдавая приказы передним подразделениям:

– Спешивайтесь! Отведите лошадей назад! Самых метких лучников вывести вперед! – Голос Чикары был едва слышен из-за грохота, производимого всадниками, и шума Уджи. Наконец порядок был восстановлен, и войско стало выполнять его приказы.

Двести лучников заняли позицию на восточном берегу. Их старшина, Казуса-но-Ками Тадакийо выпустил первую жужжавшую стрелу, являвшуюся вызовам. В ответ прилетела жужжащая стрела Мейшу. Бой начался. Ширина Уджи не позволяла лучникам Тайра выполнить свое назначение. Их стрелы теряли силу, перелетая на дальний берег, и легко отскакивали от брони монахов-воинов.

У каждого самурая в войске Чикары было двадцать четыре стрелы. Когда у одного кончался запас, его сменял новый лучник. В течение всего долгого утра лучники Чикары не давали принцу и сопровождающим двинуться за пределы Бюодо-ин.

Йоримаса позвал к себе Йоши. Йоши поспешил к нему. Йоримаса стоял, держа в руке шлем; его седые волосы развевались на ветру, как знамя неповиновения.