Честь семьи Прицци

— Да ты что, парень? От жары спятил, что ли? Кто же станет свою башку в петлю совать? Даже за большие деньги? Нет, Франци. Это — дохлый номер. Не вздумай, кстати, сам к местным ребятам с вопросами подкатывать. Моргнуть не успеешь — окажешься в океане с мешком на голове.

— Ясно, ясно. Что-нибудь еще?

— Ага.

В этот момент Мигеле поставил перед Франциском «хайболл».

— А мне пивка? — спросил Уолт. — Спасибо, дружище, — бармен выставил ему бутылку «Короны» и вновь ретировался. — Вот так. Представь, за работу деньги платят, да еще и выпивка дармовая. И ужин после смены. Неплохо?

— Да уж.

— Иногда, правда, бывает, пар выпущу, как вчера вот. Но порядок здесь железный, поверь мне на слово.

— Я заметил.

— А-а-а, — расплылся Уолтер, — ты о Рокки? Рокки — пацан еще. Тут бывают люди и посерьезнее. Ну, да ладно. Дальше. Кое-кто знает твою красотку по другим делам. Ходит слушок, что она промышляет грязными делишками. Скажем, цепляет кого-нибудь из ребят покруче, вытягивает из них деньги, а потом их или мертвыми находят, или еще что. Крутятся они в казино. Скажем, эта девчонка двигает какую-то идею, берет подходящего парня, они это дельце обстряпывают. А затем твоя красотка испаряется вместе с «бабками». Начинают ее искать, да каждый раз оказывается, что она или в катастрофе погибла, или еще что-нибудь похуже. Сам понимаешь, не из могилы же ее выкапывать. А через месяц-другой, глядишь, она жива-здорова. Отсюда и кличка. Пытался кто-то из ребят накрыть ее, да все без толку. Один, правда, очень шустрый нашелся, разузнал о ней кое-какие подробности, решил подъехать да попробовать шантажировать. Мол, или «бабки», или я эти сведения отдаю парням, которым ты нос натянула.

— Ну и как? — Франциск испытывал неподдельный интерес.

— А никак, — пожал плечами Уолт. — Нашли его дня через два с дырой в голове, на окраине, в собственной машине.

— И много таких случаев? — быстро спросил Кунз.

— А вот это будет стоить тебе еще семьдесят пять баков.

Детектив молча выложил деньги.

— Говорят, что знают три. Два здесь, в Лос-Анджелесе, и еще один в Санта-Барбаре. А уж сколько их по стране — одном богу известно. Но мне думается, очень немало.

— Ага, мне тоже так думается.

— Да только вряд ли тебе кто-нибудь про остальное расскажет. Часть этих ребят уже в могилах, а те, что здравствуют, не скажут, что их баба провела, пока им хвост не прижмешь. Вот так. На всякий случай, вот, держи.

Уолт вытащил из кармана второй листок и протянул Франциску.

— Что это?

— Тут имена тех троих, о которых известно. Только, опять же, не советую звонить. В лучшем случае, просто пошлют подальше. Они — серьезные ребята крутят довольно большими деньгами.

— Связаны с мафией?

— Этого я не говорил. Нет, скорее, одиночки, занимающиеся, банковским махинациями, и не только. Аферы с крупными казино. Европа, Восточное побережье. Тут они почти не работают.

Уолт выпил пива и отставил бутылку в сторону.

— И, конечно, никаких доказательств их противозаконной деятельности… — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Франциск.

— Конечно, — засмеялся Конуэй. — Если бы были доказательства, я бы дал тебе адреса тюрем или кладбищ.

— А прижать их ты не можешь? — спросил Кунз. — Мне нужен хотя бы один свидетель лично. Хотя бы один. Мой клиент мог бы хорошо заплатить.

— Нет, Франци. Ты уж извини, но у меня пока есть семья, и жить мне тоже не надоело. Все, что было в моих силах, я сделал…

— О’кей, — вздохнул детектив. — Но если узнаешь еще что-нибудь, позвони мне в Нью-Йорк.

— Конечно.

Теперь Франциск стоял на Пет-стрит, осматривая выстроившиеся за внушительными оградами дома, утопающие в зелени деревьев. В основном здесь были одноэтажные, довольно небольшие особнячки, хотя в самом конце улицы стояло несколько двухэтажных, красного кирпича. Вдоль тротуара могучей колоннадой тянулись вязы, пирамидальные тополя и кусты калифорнийской сирени.

Детектив подумал, что люди, живущие здесь, наверняка, держатся обособленно и замкнуто. Даже те семьи, чьи дома не прячутся за стальными пиками ограждений, вряд ли могут сопротивляться общей атмосфере, а значит, и получить какие-либо сведения здесь будет проблематично. Особенно, касающиеся убийства.

Франциск пошел вдоль высоких заборов, глядя на темные окна. Остановившись на середине улицы, он вошел во двор первого же попавшегося дома и зашагал к крыльцу.

Он всегда начинал подобные поиски с середины улицы. Так вернее. Как правило, люди, чьи дома стоят в конце квартала, ничего не слышат, а даже если и слышат, то ничего не успевают увидеть.

Пройдя мимо аккуратных клумб с нарциссами и мохнатыми георгинами, Кунз поднялся на крыльцо и позвонил.

Примерно через минуту дверь открылась. Плотная пожилая леди в опрятном домашнем халате и с трубочками бигуди в седых волосах настороженно уставилась на него сквозь темную противомоскитную сетку.

— Простите, мэм, — улыбнулся детектив, решая, кем же ему представиться. — Я из «Лайф».