Честь взаймы

– Потому что вам придется объяснить дознавателю происхождение еще двух мертвецов, и уверяю вас, едва в разговоре всплывет мое имя, как оно тут же станет для вас смертельным приговором, – неспешно, словно учитель юной гимназистке, объяснял лорд-канцлер положение дел. – Подумайте хорошенько, Фэймрил… я могу вас так называть?.. так вот подумайте еще раз над тем, что происходит. Никаких новостей об изменении состава Совета Лордов за последнее время не было, я сам недавно читал в газете о том, как лорд Джевидж присутствовал на открытии очередной сессии парламента, и, судя по дате, теперь понятно, что это был вовсе не я.

Фэйм сдавленно охнула, чувствуя, как желудок сводит болезненными спазмами.

– Лжеканцлер? О Небо! Это… это же заговор! – и сама себе залепила ладонями рот. – Мы – пропали.

– Нет! – жестко отрезал Росс. – Пока еще нет. Мы все еще живы и на свободе… Собирайтесь, мистрис, у нас и в самом деле отчаянное положение. Надо выбираться из Сангарры.

Женщина смущенно кивнула, внезапно обнаружив себя в ночной сорочке, а собеседника обнаженным по пояс. Скорее неловкость, чем подлинный стыд, потому что во взгляде Росса Джевиджа не нашлось бы и крошечного отблеска животной похоти. Не факт, что ему следовало доверять жизнь, но честь – запросто.

Фэйм шмыгнула за ширму и стала одеваться. Нельзя сказать, чтобы Фэймрил была совсем уж неопытной путешественницей. Она сразу же отказалась от жесткого корсета, в котором далеко не уйдешь, в пользу короткой камизы, матерчатого корсажа, нижней юбки без кружев и новых шерстяных чулок. Крепкая синяя юбка и скромная черная блуза тоже не привлекут к беглянке лишнего внимания.

Тем временем лорд Джевидж полностью обновил свой гардероб за счет поверженного вазой парня, чья одежда не была испачкана кровью, и выглядел теперь, пожалуй, даже франтовато.

Фэйм подумала, что красный шейный платок, которым Росс перевязал шею, должен быть еще теплым, и содрогнулась.

– А скажите, мистрис Эрмаад, – меланхолически молвил Росс, – у вас есть лопата?

Неудавшаяся жертва покушения нервно моргнула и отрицательно затрясла головой.

– А зачем вам?

– Надо бы закопать мертвых, чтобы их не нашли сразу. Тогда у нас будет небольшая фора во времени перед теми, кто подослал к вам убийц, – терпеливо пояснил лорд-канцлер.

Фэйм призадумалась в поисках выхода из положения.

– В саду есть яма. Правда, она не слишком широкая, но зато глубокая.

Этим летом очередной ливень добил старую иву, посаженную еще дедушкой, выворотив дерево с корнями. Пришлось нанимать рабочих, чтобы распилили метровой толщины ствол и расчистили участок от веток. Но яма на месте корней осталась.

– У нас есть время до рассвета, чтобы спрятать тела и собраться в дорогу, так что поторопимся, – заявил Джевидж. – Не будем тратить драгоценные минуты на пустые разговоры, мистрис.

По настоянию лорд-канцлера вдова Эрмаад оставила в дверях записку: «Дорогая Сефа! Я уехала по важному делу в столицу. Вернусь через неделю». Такая вот маленькая хитрость, чтобы хоть как-то запутать возможных преследователей.

Они вышли в дорогу еще затемно, гораздо раньше восхода солнца, и, чтобы не попасться на глаза соседям и знакомым, Фэйм повела Росса Джевиджа той самой дорогой, которую выведала еще в детстве, когда доводилось сбегать из-под надзора бабушки Иисниссы. Вдоль глухих заборов, задними дворами, заброшенными садами и свалками они без всяких проблем добрались до окраины Сангарры.

– Глядите-ка, тут даже остатки древней крепостной стены, – удивился Росс, заприметив увитые диким виноградом камни.

– О, это мое любимое место. Мы тут играли с Сефой и Лалиет, – скупо улыбнулась своим воспоминаниям Фэйм.

– У вас было счастливое детство? – спросил Джевидж, не скрывая своей зависти к простой возможности помнить и о хорошем, и о плохом.

Свои детские годы Фэймрил считала не просто самыми счастливыми, а поистине золотыми. Это дома мать беспрестанно рядила маленькую дочь в пышные платьица с рюшами, в которых можно только по-кукольному сидеть, сложив руки на колени. Приезжая же к бабушке, Фэйм тут же забывала про платья, кружевные панталоны и банты. До девичьей поры она бегала по улицам Сангарры в рваных мальчишечьих штанах на лямке и рубахе, отличаясь от остальных сорванцов только длиной волос. Причем лихая троица закадычных подружек считалась самыми завзятыми хулиганками, они вечно влипали в какие-то истории, дрались с мальчишками и вообще полной грудью вдыхали пьянящий воздух ребячьей вольницы. От Фэйм требовалось только вовремя завтракать, обедать и ужинать, за этим бабушка следила строго. Ее старшая дочь умерла в детстве от чахотки, и леди Ииснисса считала обильное и регулярное питание ребенка залогом хорошего здоровья.