Честь взаймы

– Отож! И нечего трогать старые добрые каналы!

Фэйм была убеждена, лорд-канцлер разбирается в речных перевозках не лучше, чем она сама в горном деле, но до чего же ловко он умеет создать впечатление компетентности и заинтересованности в обсуждаемом предмете. Любо ж дорого поглядеть! Только что господин Ганши косился на отставного офицера с опаской и недоверием, а спустя несколько часов уже в родичи принимает. Хитрый старый лис Джевидж, будучи не совсем в здравом уме и полностью нетвердой памяти, разбирался в людях много лучше, чем вдова Эрмаад – в настроениях романтических студентов-медиков.

Она невольно покосилась на Кайра, сидевшего рядом и точно так же слушавшего беседу Росса с капитаном.

Ну вот! Глаза восторженно горят, и застыло в них немое обожание. Проклятье! Все вокруг ослепли и разучились видеть откровенное манипулирование. «Не верьте глазам своим!» – хотелось крикнуть мистрис Эрмаад. Очень громко крикнуть, чтобы вспугнуть стаю воронья, обсевшего ветви старых вязов. Пускай бы кружили над каналом и орали: «Не веррррте! Не веррррте! Кра!» Вовсе он не лучащийся интересом всезнайка, он – угрюмый молчун и к тому же мизантроп. Достаточно хотя бы раз заглянуть в глаза этому человеку за миг до того, как при помощи волшебного медальона к нему возвращается память, в эти узкие, волчьи, безумные глаза. Именно тогда душа Росса Джевиджа открыта настежь.

– Надо что-то придумать по поводу головной боли. Сойдем в Бриу – обязательно схожу к аптекарю, – сказал Кайр, вдоволь налюбовавшись своим кумиром.

– И от болей в желудке поглядите что-нибудь подходящее, – попросила Фэйм.

– У вас желудок болит? – озаботился юноша.

– Не у меня, а у нашего милорда. По утрам. И тошнит еще.

– О! – изумился Кайр. – А он не жаловался.

«И не пожалуется, потому что стыдится слабости и ненавидит боль».

– И тем не менее, – вздохнула вдова. – Я слышала, сок подорожника хорошо помогает.

– Думаете, у милорда язва?

«Думаю, милорд наш не чает живым добраться до Эарфирена», – мысленно добавила Фэймрил.

Откровенно говоря, она весьма смутно представляла себя, что они станут делать в Бриу. Ну, кроме визита в аптеку. Росс собирался нанять катер и по реке добраться до столичных пригородов.

– Не переживайте, мистрис… Джайдэв, – уверенно заявил студент. – Я бывал в Бриу, там всегда можно найти свободную посудину, чей хозяин за не слишком большую плату отвезет вас хоть в Шиэтру.

– Я что – уже вслух разговариваю? – сварливо полюбопытствовала та. – Или вы мысли научились читать?

На ком же еще согнать зло, как не на мальчишке?

– Нет. Я слышал, как вы спорили с милордом, – смутился Кайр, опустив зеленые очи долу.

Что правда, то правда. С Россом они спорили неоднократно, поочередно цепляясь друг к другу по мелочам и по-крупному, все пять дней пути. В промежутках между ссорами старались лишний раз не разговаривать и не смотрели в сторону оппонента. Фэйм бесила ничем не подкрепленная самоуверенность Джевиджа, а его доводили до бешенства любые попытки женщины обсудить детали предстоящего поединка с заговорщиками.

– Не показывай… несведущему половину дела, – пробурчал Росс.

Мистрис Эрмаад проглотила эвфемизм «дурака» и честно попыталась изобразить женское смирение:

– Я хочу иметь хоть какое-то представление о ваших намерениях, милорд. Вдруг я смогу подсказать что-то дельное? – проворковала она.

А так хотелось отвесить ему пощечину. Просто руки чесались.

– Да поймите же вы, до тех пор пока мы не вернем мою память, загадывать что-то бессмысленно, – горячился Джевидж. – Единственный способ противостоять государственной машине – это отсутствие всяких планов. Потому что стоит заговорщикам подключить к делу Тайную Службу… Все! Считайте, мы пропали.

– Так почему же они до сих пор вас не нашли, если это так просто? Не вижу логики.

На этот счет у Росса существовала своя теория, согласно которой заговорщики осуществили довольно-таки хитроумный план, заменив настоящего лорд-канцлера самозванцем. И так как тайного брата-близнеца у Джевиджа не имелось, а в лицо его знали очень многие, то в ход пошла магия. Куда без нее в таком деле?

– Что, если на самозванца наложили чары, меняющие внешность? А так оно и есть…

– Это называется Подменная Личина, – согласно кивнула Фэйм.

– Чтобы она действовала, чтобы кто-то мог прикидываться мною, я должен быть жив, не так ли?

– Верно. Но разве не проще было бы просто держать вас взаперти? Зачем такие сложности со стиранием памяти?