Честность свободна от страха

Шпатц задумался. Вспомнил свою мать. Он никогда не видел, чтобы она плакала или кричала. Она всегда улыбалась при виде отца. Всегда находила теплые слова. А потом подумал про властную Джерд, которая уж точно не пыталась скрыть недовольство или плохое настроение. Кого из них отец любил больше? Нежную Блум, прошедшую через горнила железной муштры гимназии для девочек в Вейсланде, или острую на язык и щедрую на оплеухи Джерд, которую с детства только баловали и гладили по голове?

— Вот и я не смогу, — Крамм усмехнулся. — Значит оставим этот вопрос для тех, кто понимает.

Вместо того, чтобы двигаться прямо и, через Унтерштрассе проехать к Альтштадту, Крамм направил мобиль на эстакаду Крессштрассе — кольцевую дорогу вокруг Билегебена.

— Мы разве не в контору сейчас возвращаемся? — Шпатц удивленно приподнял бровь.

— Герр Шпатц, мне нравится твой костюм, но для наших сегодняшних планов он совершенно не годится.

— Планов? Ах, да! Я же совсем забыл про ночное представление… Но что мы хотим там узнать? Ведь по правилам театра все гости будут в масках.

— Иногда, чтобы увидеть ответы, нужно просто оказаться в гуще событий, — мобиль Крамма лихо обогнал неспешно двигавшийся в правом ряду ластваген. — Мы окажется как безликие гости в том месте, где Сигилд работала последние полгода. Впрочем, можете относиться к этому приключению как просто к походу в театр. Давно ли ты был на танцах, герр Шпатц?

— Как мы собираемся поступить с девушкой, герр Крамм? — вспомнив о Сигилд, Шпатц почувствовал, как снова заныли виски. — Вернем ее отцу, как полагается по контракту? Или…?

— Признаться, у меня пока нет ответа на этот вопрос. Наш Пфордтен, личность неприятная. Знаешь, как он получил эту фамилию? Предпоследний пакт Пфордтен был правоведом. И конфидентом множества разных ублюдков и теневых дельцов, вроде Рейнара Хаппергабена. Я видел, что ты читал его папку из моего шкафа. Зимлеру пакт Пфордтену было уже лет, наверное, сто, когда Клаус к нему явился. Он остался совершенно один, без жены и наследников, сидел в своем поместье и чах над бумагами и книгами. Не знаю, что там между ними произошло, но въедливый старикан по всей форме принял Клауса в верштеги. А потом умер. И через два года семья новоявленных аристократов переехала из домика в Вассерфале, который достался Фрид в качестве приданого, в новопостроенный кремовый торт. Видимо, старый крючкотвор был гораздо богаче, чем казался.

— А какая у него была фамилия до того, как он стал пакт Пфордтеном?

— Бюксель… Или Вюксель. Откуда он приехал в Билегебен, я так и не смог выяснить.

— Получить наследство — это не преступление…

— В отличие от того, чем предлагает нам заняться его прекрасная супруга Фрид, все верно.

— Так что мы все-таки планируем делать? Как нам следует поступить?

— Я же сказал, что не знаю, герр Шпатц! — Крамм надавил на педаль газа сильнее. — Вот ты вчера уже нашел Сигилд. И что? Ты смог с ней что-нибудь сделать или хотя бы поговорить?

В висках Шпатца запульсировала боль. Он шумно выдохнул и потер лоб рукой.

— Я…

— Не бери в голову, герр Шпатц. Я, конечно, хитрый тип, и у меня много разных хитрых знакомых. Но вряд ли я смогу помочь с подделкой документов. И добрых приятелей, которые за мои красивые глаза и цветистые комплименты помогут переправить виссена через границу, у меня тоже нет. Я же говорил уже, что я хороший парень…

— Но что вы пообещали Фрид?

— Сказал то, что она хотела услышать. Что сочувствую и сделаю, что смогу.

— Простите за неуместные расспросы, герр Крамм.

— Вот как мы поступим, герр Шпатц, — Крамм усмехнулся. — Мы выследим ее, найдем место, где она прячется, и сообщим об этом и Клаусу, и Фрид. Получим гонорар и забудем обо всей этой истории.

— То есть, просто выполним свою работу?

— Надеюсь, тебя больше не переполняет сочувствие к бедняжке, после того, как эта маленькая дрянь что-то сделала с твоей головой?

К горлу подкатила тошнота. Перед глазами на мгновение мелькнуло видение извивающегося тонкого тела, блестящего от пота, послышался тихий смех. Виски снова сдавило болью.

— Ты что-то вспомнил, герр Шпатц?

— Нет, лучше даже не пытаться. Каждый раз, когда я думаю о вчерашнем вечере, голова болит так, будто в нее забивают гвоздь.

— Вот и не думай. Кстати, мы приехали, — мобиль остановился рядом с одноэтажным домом, окруженным рябинами и акациями. — Это не магазин и не костюмерная театра. Мы с фрау Габленц давние друзья. Она со странностями, но ее коллекция нарядов много раз мне пригождалась. Просто молчи, улыбайся и предоставь все мне.

Дверь открыла высокая пожилая фрау, одетая в длинное черное платье. Седые волосы были гладко зачесаны назад.

— Васа! Плохой мальчишка, ты опять бросил свою Роземари ради молодых вертихвосток! Тебя не было целую вечность!

— Ни одна вертихвостка не сравнится с тобой, моя драгоценная фрау! — Крамм обнял худые плечи старухи и поцеловал ее в щеку.

— Кто этот красивый юноша? Я раньше его не видела.

— Это герр Шпатц, мой секретарь. Милая Роземари, ты позволишь нам войти?