Честный Эйб

— Это правильно, — сказал судья. — Какого чёрта… прошу прощения, каким образом вы, мистер Прайс, можете доказать, что это была лодка Авраама Линкольна, если дело происходило в ненастную погоду, в полной тьме? Секретарь, запишите, пожалуйста: «Братьям Диллам в иске отказать». Кстати, прошу всех свидетелей обвинения сойти с моей капусты!

Судья Пейт очень ловко сбросил с себя мантию, закатал штаны до колен и взял в руки тяпку. Суд был закончен.

На обратном пути Тэйлор похлопал Эйба по плечу и произнёс восторженно:

— Ну, знаешь, Эйб, пусть мне отрежут ухо, если ты не будешь адвокатом! Ловко ты доказал, что тебя не было на другом берегу и что никто не брал твою лодку…

Эйб, который правил лошадью, повернул к паромщику своё длинное невозмутимое лицо и улыбнулся. Когда Эйб улыбался, всё его костлявое лицо со впавшими щеками начинало двигаться, а глаза словно излучали свет.

— Вы уверены, что никто не брал мою лодку?

— Ты же сам говорил об этом на суде!

— Это напоминает мне историю о проповеднике, который предсказал к вечеру дождь. Когда дождь и в самом деле пошёл, проповедник вздохнул и сказал: «Если б я знал, что будет дождь, я прихватил бы с собой зонтик…»

Тэйлор сначала опешил, а потом раскатился таким хохотом, что встречный возчик остановил своих лошадей и выронил из рук трубку.

…Возле берега реки Эйб встретил Тома Белла. Рыжий мальчик подошёл к нему, остановился на почтительном расстоянии и проговорил медленно, словно кто-то выдавливал слова у него из горла:

— Эйб, извини меня, пожалуйста:

— В чём я должен тебя извинить? — удивился Эйб.

— Извини меня за то, что я взял ночью твою лодку.

— Разве ты брал мою лодку?

— Да… Я не хотел, но Маргарет сказала, что человек тонет, и я….

— Человек тонет? Ты имеешь в виду…

— Да, — грустно промолвил Том, — я имею в виду негра Тоби.

Том покраснел. Когда Том краснел, его рыжие волосы казались ярче морковки. На губах Эйба задвигалась медленная, добродушная усмешка.

— Ты честный парень, Том! — сказал он. — И доктор Эллен дал тебе за это доллар?

Том вздохнул.

— Нет, Эйб, я не взял его доллар.

— Почему?

— Потому что нехорошо брать деньги за спасение человека.

— Ты отказался от доллара?

— Да, Эйб, и Маргарет говорит, что это правильно.

Улыбка сбежала с лица Эйба.

— Пожалуй, Маргарет права, — задумчиво сказал он и пошёл вдоль берега Огайо, опустив голову.

Он долго стоял возле своей самодельной лодочки и рассматривал красную полосу на бортах, которую сам нанёс недавно свежей масляной краской.

В кармане у него лежал серебряный доллар — один из тех серебряных кружочков, которые Прайс заплатил плантатору Пауэллу за душу и тело Тоби. Эйб вынул доллар и ещё раз взглянул на женщину в колпачке, которая была богиней свободы.

Вдали прозвучал свисток. На горизонте появились два столба чёрного дыма. Потом обозначились две длинные трубы, а за ними корпус парохода.

На этот раз это был «Генерал Джексон», могучее двухколесное чудовище, идущее по маршруту Цинциннати — Сент-Луис. Ещё один свисток, буря пены вокруг колёс, и пароход остановился. На палубах было полно народу. Люди стремились на Запад, за Миссисипи, в сказочную страну бизонов, индейцев и плодородной земли.

Эйб держал в руках доллар, и вдруг этот серебряный кружочек, словно по своей воле, скользнул между пальцев юноши и шлёпнулся в воду.

Нельзя сказать, что Эйб бросил его в Огайо. Нет, Эйб уронил его в воду. Что сделали бы вы, уронив в воду серебряную монету? Вероятно, нагнулись бы, чтоб поднять её? Но Эйб не нагнулся. В этот момент послышался голос: «Перевозчик! Эй, перевозчик!» — и Эйб поспешил к своей лодке.

Так что я не могу сказать, что Эйб Линкольн выбросил этот доллар. Просто Эйб не позаботился о нём. Он никогда не заботился о долларах.

Человек, по имени Аполлон

Случалось вам бывать в южных штатах? Если нет, то вы знаете, как прекрасен Юг.

Это не слова, а сущая правда. Вы не знаете, как выглядят движущиеся водные просторы Миссисипи. Постарайтесь исправить свою ошибку. Встаньте пораньше, на заре, выйдите на нос плоскодонки и взгляните на великую реку. Взгляните на мерцающее небо стального цвета. На ваших глазах сталь превратится в серебро, потом вспыхнет розовым сиянием. А на реке ещё лежит лиловый туман. Не уходите, это ещё не конец: розовый полог голубеет, на нём появляются прямые золотые стебли и, наконец, солнце выкатывается на небо — именно выкатывается, потому что солнце в тропиках встаёт гораздо быстрее чем у нас, на Севере. Тогда уходите в каюту, а то ранние лучи вас обожгут. Не забудьте взглянуть на облака. Над плоским горизонтом они кажутся медленно плывущими фиолетовыми кораблями. Это последние остатки речного тумана.

У берега пристань, от неё в гору поднимается прямая аллея, обсаженная могучими деревьями. С них длинными бородами свисает испанский мох. На верху холма, как древний храм, блистает на солнце беломраморная колоннада господского дома. Вдали виднеются бесконечные поля сахарного тростника. Оттуда утренний ветерок доносит протяжную песню: