Четверо

– Да хер там. Есть же летающие рыбы. Они очень маленькие, их почти не увидеть, и летают они обычно по ночам. А потом, когда жрут уже мозг, становятся больше.

– И… много вы видели людей с рыбами вместо мозга?

– Да везде! В метро каждый раз смотрю на людей и вижу – вот у этого взгляд абсолютно тупой, смотрит перед собой, ни хера не понимает…

– Давайте попробуем не выражаться, – мягко сказал Хромов.

– Да, о’кей, о’кей. Вот люди с реально тупыми глазами, ну что ещё с ними может случиться? Рыбы!

– Это многое объясняет в поведении людей, не находите?

– Именно! – У парня загорелись глаза. – Вот вы понимаете!

– Мне одно интересно. А как вы вообще поняли, что эти, ну… рыбы способны на такое?

Парень замялся, забарабанил пальцами по коленям.

– Однажды я проснулся от того, что кто-то пытался залезть в моё ухо. Ну и сразу всё понял. Сходил в душ, промыл ухо, с тех пор спал сначала с повязкой, потом забивал уши ватой, но ничего не слышал… Потом решил вот шапку надеть.

Хромов вздохнул. Пора было заканчивать: через десять минут должен прийти Поплавский.

– Я понял, что вас тревожит и как избавиться от этого. Всё будет хорошо. А теперь, к сожалению, наше время истекло, и мы прощаемся до следующего раза. С наступающим Новым годом.

– Спасибо, спасибо. – Парень протянул Хрому руку, тот пожал её.

Когда он остался один, ему захотелось громко выматериться.

С другой стороны, почему бы и нет. Почему бы и не рыбы. Вполне логично.

Он удивился, когда Поплавский вошёл в его кабинет. Он выглядел совсем иначе, чем в прошлый раз. Уверенный шаг, живая мимика, добрая улыбка, и даже морщины на лбу как будто сгладились – или это так кажется из-за освещения?

Даже усы лихо закручены вверх, точно у белого поручика из советского кино.

Странно, подумал он. Надо спросить у медсестры, точно ли он принимает таблетки. С этим набором лекарств он сейчас должен был стать безвольным овощем с опухшими глазами.

– Вы очень хорошо выглядите, – сказал Хромов, когда Поплавский уселся на диван.

– Спасибо, – ответил тот всё тем же громким басом. – Я стал лучше чувствовать себя физически.

– Это очень хорошо.

На самом деле нет, подумал Хромов, это очень странно.

– Как спится? – спросил он. – Снится что-нибудь?

– Сплю как убитый, – улыбнулся Поплавский. – Наверное, что-то снится. Не помню.

– Хорошо, хорошо.

Хромов беспокоился. В пациенте слишком много жизни и бодрости. На этом этапе так быть не должно.

– Что с вашими мыслеобразами? Как дела на Проксиме Центавра?

Поплавский поморщился, посмотрел в пол, потом на потолок, потом снова прямо на Хромова.

– До сих пор молчит. Не знаю почему.

– Вы осознаёте, что эти… скажем так, рассказы были симптомом болезни?

– Да. – Поплавский коротко кивнул.

– Я должен предупредить вас, что, несмотря на успешное лечение, есть вероятность, что состояние может снова ухудшиться. Поэтому мы пока не выпускаем вас. Мы должны быть уверены, что вы в порядке.

– Я понимаю, конечно…

– Славно.

Ему нравилось разговаривать с Поплавским. Образованный, вежливый и удивительно умный. Кажется, он даже умнее, чем пытается выглядеть. И именно это беспокоило Хромова.

– Слушайте. – Хромов вдруг вспомнил идею, которая недавно приходила ему в голову. – А вы не думали попробовать себя в писательстве?

– Писать книги? – ухмыльнулся Поплавский.

– Да. Вот эта ваша история… Она очень хорошо написана. Качественно, красивым языком. Мне кажется, вы могли бы переработать это в хорошую большую литературу. Если правильно к этому отнесётесь.

– А правильно – это как?

– Как к плоду вашей фантазии.

Поплавский пожал плечами.

– Может быть. Наверное, можно попробовать. Вам что, понравилось?

– Можно и так сказать.

– Значит, не зря старался.

Хромов вдруг понял, что Поплавский больше не напишет и не расскажет об этом ни строчки. Даже если он врёт и продолжает слышать эти голоса в своей голове. Хромову всё больше казалось, что так и есть. Он умнее. Даже если он слышит, он всё равно больше не скажет об этом ни слова.

Трудный пациент.

Надо попросить, чтобы на новогодние праздники в больнице усилили охрану. На всякий случай. И чтобы внимательнее следили за приёмом таблеток.