Четверо и один

— Сейдукки справные соседи, покупают у нас зерно и мясо. Лакри по округе одна из самых зажиточных деревень, — с гордостью уточнила женщина.

— Охотно верю… А хэмпокийцы? Кто они?

— Лесные пираты. Ну есть водные пираты, у них там свои крепости на море. Они нападают на прибрежные порт-укрепления, корабли и все такое. А есть лесные, как хэмпоки, — мразь, подонки, сорги.

— Хэмпокийцы также враждуют со всеми?

— Еще как.

— Интересно. — Михаил задумчиво почесал макушку. Тотальные необъяснимые войны — верный признак подступавшего Хаоса. — А у вас небо, случаем, не белело?

— Нет.

Тонкий лучик надежды коснулся Настройщика. Если они нашли мир, готовый раствориться в Хаосе, их путь, почитай, закончен. Щит в любом случае перекроет несколько слоев в плюс, столкнется с Хаосом и… Нечего гадать. Михаил потер руки.

— У тебя вид немного странный, — нахмурилась Лесса. — Не вздумай приставать ко мне.

— Чего? Ах, приставать… Иди ко мне, крошка. Куда?!

Лакрийка выхватила из костра головню, вскочила и замахнулась.

— Шутка не прошла. Спи, давай.

— Имей ввиду, сон у меня чуткий.

— Многие так говорили, пока им по темечку не стукнули… Да шучу я!

— Я не боюсь тебя, — сонно улыбнулась женщина. Дневные приключения утомили ее настолько, что она уснула, не донеся голову до охапки веток.

Сомкнулась ночь вокруг одинокого димпа. Закончится бесконечный поиск, и он вернется на круги своя. Михаил поежился: не ко времени бередить нервы и память. Вспомнилась Арда — образ промелькнул среди деревьев и растаял. Кляня себя на чем свет стоит, Михаил воссоздал спектр утерянного рисунка ханасийки — потрепанного, видавшего не один бой.

Заметалась во сне Лесса. Вскрикнула, притихла… Открыла глаза:

— Спокойно?

— Спокойно.

— Моя очередь. Не волнуйся, я хороша в дозоре.

— Верю.

Тьма и покой. Сон.

***

— Не вздумай, — предупредил Михаил.

Лесса так и замерла со вскинутой рукой. Ее план быстрого вывода спутника из сна необъяснимо провалился. Кто же знал, что Красноглазому сомкнутые веки не помеха? Или больно слух острый?

— Как ты догадался? — Лакрийка склонилась к остаткам фруктов.

— Много вас таких. — Михаил сел и тряхнул головой; в мозгах туман и серая вата. Мир накрыла духота Насыщенный испарениями воздух никоим образом не удовлетворял простой потребности дышать.

— Возьми. — Протянув спутнику округлый плод, Лесса присела подле серой россыпи пепла.

— Тебе не жарко? — Михаил приник к фляге и заработал удар по рукам.

— Береги воду. Ешь, ксин утоляет жажду. Только быстрее, нам далеко идти.

Благоразумно промолчав, Михаил глянул вверх — туда, где в переплетении листвы мелькали пятна неба. Небо имело предгрозовой фиолетовый цвет.

— Ариска вчера кричала, — нахмурилась Лесса. — Дождь будет.

— Не растаем. — Михаил встал, поправил экипировку. В желудке заурчало. — Тут в окрестностях мясо есть? Мне бы разбавить избыток витаминов…

— Не совсем понимаю…

— Дичь, Лесса, дичь.

— Сходи, добудь, — усмехнулась женщина.

— В путь, — уклонился от спора Михаил.

Двигаться в горячем киселе воздуха то еще удовольствие. Каждое усилие ударно высушивало организм. Благо заросли чуть поредели: золотистые деревья, широколистные папоротники и кусты, напоминавшие морковную ботву, не доставляли особых хлопот. Снеся мечом очередную преграду, Михаил тщательно выбрал место, куда следует поставить ногу, и шагнул вперед. Изрытая норами почва явила чудо — он не споткнулся.

— Не отставай! — крикнула Лесса. — Можно подумать, у тебя в запасе вечность.

— Смешно, правда?

Разгоряченный ходьбой Михаил стал идеальным маяком для мошкары — врага, до которого Хоору еще учиться и учиться.

— Не трогай руками. — Лакрийка небрежно помахивала веткой.

— Отстань… — процедил Михаил. Чувство юмора пало жертвой пота, зудевшей кожи и царапин, горевших огнем.

Лесса остановилась и горестно вздохнула. Духи в наказание за своеволие даровали ей спутника, совершенно не приспособленного к лесному пути: недоразумение чесалось, ругалось и топало как брэл, оповещая зверье, — берите меня, я здесь. Городской увалень во всей красе. Внимательно осмотревшись, Лесса удовлетворенно кивнула: чутье не подвело.

— Привал.

— Я на охоту. — Настройщик, тиская меч, двинулся в северном направлении. Плевать, куда идти, но с севера тянуло прохладой.

Треск и гомон. Справа шорох. Крадучись, в своем понимании процесса, Михаил двинулся к источнику звука. Кто столь глуп, что явил себя добычей? Он преодолел завесу лиан, вынырнул на маленькую полянку, иссеченную корнями, и замер. Перед ним восседал дикобраз — иглы у существа под стать. Увлеченное раскопками оно проигнорировало охотника. Меч в ударный замах…

Добыча учуяла смену обстановки, всхрапнула и выстрелила четырьмя иглами в нападавшего.

— Ты драться хочешь? — припомнил сакраментальный вопрос Михаил. Свистнул клинок… Животное не успело удивиться быстроте реакции димпа, ткнулось в траву и замерло. Настройщик коснулся игл, торчавших из груди. В глаза неожиданно плеснуло красным, ослабели ноги.