Четверо и один

— Молчи. — Лесса быстро провела рукой по глазам. — Ты не знаешь…. Он такой… Мик должен вернуться. Тебе ясно?!

— Да. — Арот обнял дочь. Качнул туда-сюда, пытаясь успокоить. Всхлипывания усилились. — Я с тобой, Лесса, и мать с тобой…

— Я знаю.

Удар тишины. Мир замер в полуденный час.

— Как насчет обеда? — играя в веселье, спросил Арот. — Без еды силы оставят тебя. От голода и зрение ухудшается. Мать сделает рогули… твои любимые.

— Она давно их не готовила.

— Точно, — обрадовался Верховный. Он тяжело поднялся на ноги. — Надо предупредить Эллу о дорогой гостье. А ты…

— Я еще немного посижу. Самую капельку.

Привалившись к бугристому стволу дерева, Михаил неотрывно смотрел на усталую Лессу и согнутого горем Арота. Они молча расстались: лакрийка вновь принялась гипнотизировать дорогу, Верховный Глас понуро побрел к деревне.

Скрывая картину, затрепетал шатер листвы. С досадой Михаил отстранил зеленый полог; ему требовалось видеть Лессу и принять решение. Что изменится, если он встретится с ней? Они понапрасну выжгут нервы. Ни ему, ни ей, как говорится, не суждено. Его ждут Врата, ее — вся жизнь. Михаил отступил в тень… Уже сейчас он для нее воспоминание, зачем что-то менять. Время лечит — так говорят Старые.

***

Пыль витала над колеей — горячей и пустой. Изгиб дороги намертво приковал внимание Лессы… Вот сейчас знакомая фигура выйдет из-за поворота, еще немного… Но только серебристое облако мошкары купалось в солнечных потоках.

Лесса прикусила губу; она дождется, чего бы ей это не стоило. Фэры не могли убить столь справного воина как Мик. Она верила.

— Сидеть на холодном вредно.

Лесса развернулась. Открыла рот, да так и застыла.

— Зубки блеск… — Михаил смутился. Слова вдруг исчезли. — Отомри, красотка.

— Сорг… — всхлипнула лакрийка. — Я тут как проклятая, а он живой… крадется… И я совсем…

Она рванулась к нему. Их губы слились ослепительной вспышкой тепла. Полузадушенный Михаил расслаблено опустился на камень. Впереди самое трудное.

— Ты вернулся, Мик. — Лесса расцвела улыбкой.

— Угу. — Михаил накрыл ладонями кисти ее перебинтованных рук, искалеченных огнем. — Больно?

— Скоро пройдет, — беззаботно ответила она. — Старые умеют лечить. А у тебя…? Ну-ка, иди сюда.

— Я в порядке, — пресек ее рвение димп. — Не о том говорим.

Лесса мгновенно сникла, как задутая ветром свеча:

— Ты не останешься? Хоть ненадолго…

— Я не могу. — Михаил досадливо сморщился. Зачем он вернулся к Лакри? Шел бы к сраной Вечности, согласно великому плану Т'хара… Проклятый старик вырвал его из Россы, бросил в ад, а сам… — Нам тут в некотором роде надо мир спасти…

— А после спасения? — прибегла к логике женщина.

Михаил не ответил, поскольку сам не знал.

— Иди в том направлении. — Лесса вымученно улыбнулась. — Там опасности нет аж до самого Белого Света. Разве только брэлы… Но ты их обойди, они так-то спокойные.

— Брэлы?

— Их не пропустишь. В это время они двигаются к морю Тарка; бредут, жуют и никого не трогают.

— Это намек? — Димп искоса глянул на лакрийку.

— Нет, — испуганно ответила она. — Что ты… Я ни капельки не жалею о нашей встрече. Честно. Помнишь, как мы прятались от дождя?

— Да. У меня, к несчастью, великолепная память.

— То, что было хорошим, оставим в сердце, плохим — в кулаке. Светлые воспоминания достойны. — Немного погодя Лесса добавила: — так Старые учат.

Не желая обрывать разговор, Михаил ухватился за новую тему:

— Старые… Все их упоминают. Кто они? Мудрецы Фэлкории? Особая каста?

— Понятия не имею, — честно ответила лакрийка. — Отец всегда ссылается на Старых, ну и я за ним… А толком никто не знает, кто они и откуда. Да и нет их уже, по-моему, на свете.

Михаил нахмурился. Зачем ему это? Срок пребывания димпов в Фэлкории подходит к концу, времени на решение загадок не остается.

— Какие-нибудь следы? Артефакты? — Димпу нравилось слово.

— Про арте… не знаю. А следы находят в старых городах. В Босковии, например, стоит Круглый Храм. Ну такой шар, а из него торчит много-много игл. — Лесса наглядно изобразила на пальцах.

— Храм… — Михаил заинтересовался. — Храм Средоточия…

— Не о том мы говорим, — Ресницы Лессы блеснули капельками слез. — Тратим минуты на ерунду.

— Ерунду?

— Я хочу с тобой… Молчи. — Она грозно тряхнула головой. — И я и ты знаем, что вот сейчас у нас последняя встреча. Никогда больше — от этого момента и до Великой Смены Обличия Тэрры — я не увижу тебя, а ты меня.

— Откуда…? — попытался спросить Михаил.

— Я многое чувствую. — Лесса стиснула кулаки. — Не перебивай меня, иначе я собьюсь. Давай оставим нам светлые воспоминания…

Михаил сдался мгновенно. И все же счел необходимым предупредить:

— Расставание будет трудней…

— Не бойся за меня. — Лесса обхватила его шею руками. — Я вытерплю. Найду спутника, обустрою дом, нарожаю детей — так происходит всегда.

— Спасибо, успокоила. — Михаил невольно усмехнулся. Он хотел спросить, как быть ему и… не стал. Привлек Лессу к себе.

Вспыхнуло пламя на брошенной в траву рубахе. Жара усилилась… Но солнце было не причём.

…Лениво текли облака. Михаил курил, вил из волос Лессы элегантные кольца, улыбался Фэлкории — чувствовал жизнь.