Четвертая экспедиция (сборник)

– Слав, мне это не по зубам. Это все слишком серьезно, чтобы заниматься такой проблемой на любительском уровне в качестве хобби.

– Но ты все же подумай, – настоятельно повторил он.

– Ладно, если до пенсии доживу, подумаю над твоим предложением, – отшутился я. – Но тогда ты будешь у меня одним из главных героев, который, работая в тундре с газовиками, вытащил страну из «болота».

– Считай, что договорились, – ответил Славка.

– Тогда расскажи мне несколько историй о своих промысловых буднях – я хотя бы сделаю какие-то наброски. А то ведь потом забуду все.

– Ну давай, пиши, писатель, – ответил он...

Вряд ли когда-нибудь дело дойдет до романа, на который толкает меня мой старый друг, но несколько Славкиных историй заслуживают того, чтобы их рассказать Вам, дорогой читатель. Но сначала несколько слов о самом герое – Вячеславе Федоровиче Бочкаре.

Славка в школе был прекрасным математиком, пожалуй, даже первым в нашей параллели из четырех классов. А отец его, дядя Федя, как мы его тогда звали, был талантливым инженером-самородком. Потом, окончив заочно ВЗПИ, он возглавил Специальное конструкторское бюро при Щигровском заводе геологоразведочного оборудования. Но даже не это главное. У дяди Феди был старенький «Москвич-401», наверное, в то время единственный личный автомобиль на весь наш городок. На нем мы очень часто выезжали в лес по грибы. Недавно мне попалась старая фотография, на которой нас в лесу было 11 человек. Из них, правда, шестеро были детьми. Каким-то образом этот «Москвич» доставлял в лес такую ораву за один раз. Конечно, все сидели друг у друга на коленях, а ноги и руки чуть ли не из окон торчали. И этот автомобиль с завидной регулярностью после очередного происшествия на тогдашнем бездорожье многократно оказывался в полностью разобранном виде у дяди Феди в гараже. А потом снова как новенький колесил по окрестным грунтовым дорогам. Асфальтовых, считай, тогда и не было вовсе. Так что Славка, можно сказать, вырос среди этих «железяк» и был просто обречен на то, чтобы стать инженером. Он и стал им, да еще каким: настоящим и талантливым, унаследовав способности и смекалку своего отца, дяди Феди. Однажды, оказавшись на конференции в Ухте в 1985 году, я на одной из главных площадей перед горкомом партии увидел его портрет с надписью «Лучший рационализатор Коми АССР». Тогда нам с ним еще не было и 30 лет.

Славка, отработав после «политеха» на севере 15 лет на газовом промысле, переехал в Краснодар, где построил себе великолепный трехэтажный дом и вместе с женой Аней воспитывает трех дочерей: Настю, Олю и Женю. С момента возвращения его на Большую землю и возобновились наши личные встречи.

А теперь несколько историй от настоящего российского инженера Славки Бочкаря.

Губернаторский холод

Многие сравнивают первую половину 90-х годов с послевоенной разрухой. Пожалуй, сравнение никудышнее. После войны народ-победитель жил надеждами на скорое счастье и благополучие и трудился не покладая рук. А в девяностых миллионы благополучных ранее семей вмиг стали нищими, потеряв работу и доход, особенно в малых городах, где остановившееся единственное предприятие сразу делало безработным весь город. И такая беспросветная перспектива явно не лучшим образом отражалась на настроении и душевном спокойствии людей. Сходство только одно: фабрики и заводы лежали в руинах. Но после войны это было результатом бомбежек и эвакуации всей промышленности за Урал, а в девяностые – результатом недальновидной и бесчестной приватизации, после которой заводы достались «на халяву» нечистым на руку дельцам. Эти ушлые ребята были не в состоянии наладить и перепрофилировать производство под новые условия – их куриных мозгов все равно не хватило бы. Да и не собирались они этого делать. Главная их задача – «хапнуть» и «свалить». Другими словами, приватизировать почти «задарма» успешное в прошлом предприятие, пользуясь близостью к сильным мира сего, продать на металлолом станки и оборудование, а в одном-двух освободившихся цехах устроить склады под импортный товар. Остальное же попытаться перепродать дальше. Так и стояли по всей стране пустые цеха с выбитыми стеклами, по которым гулял ветер. Не обошла сия доля и относительно благополучный ранее европейский Север России.