Четвертая экспедиция (сборник)

Оценив обстановку, Андрей приступил к выполнению задачи. Течение слегка мешало и приходилось все время искать положение поудобнее, упираясь локтем или становясь на колено. Андрей сначала попытался просто закрыть тяжелую защелку, приподняв ее край двумя руками и накинув ее по месту на противоположную часть замка. Но она плохо поддавалась. Видимо, заклинила ось. Он достал из ящика небольшую кувалду, чтобы, слегка ударяя ей, привести механизм в рабочее положение. Но свет прожекторов батискафа слепил глаза, и в этих условиях было плохо видно куда лучше ударить. Он сделал знак Вадиму, чтобы тот сменил угол освещения. Вадим переместил подводный аппарат левее, замок стал хорошо виден Андрею, и сразу стало понятно, что делать. Слегка подбивая кувалдой, он вывел защелку из заклиненного положения, повернул ее в углубление по месту и зафиксировал металлическим стержнем. В принципе работа была завершена. Но в любом случае надо дать предписание бригаде подводных слесарей провести дополнительные профилактические работы. Андрей решил проверить еще раз свою работу, но в этот момент стало происходить что-то совершенно непонятное. Огни батискафа вдруг резко дернулись с места, а сам батискаф взметнулся вверх. Спустя мгновение так рвануло трос в замке, что Андрею показалось, что сорвет все это тяжелое железобетонное сооружение. Его самого отбросило тросом в сторону и сильно ударило о плиту, да так, что он, похоже, потерял сознание. Мелькнула мысль, что сейчас от удара треснет плотная обшивка скафандра и под мощным давлением вода его просто раздавит. Но спустя несколько мгновений он очнулся и понял, что скафандр держит давление, а он лежит, распластавшись на плите. Голова сильно гудела. Он попытался встать, но у него получилось лишь слегка приподняться на локтях. При этом он тут же ощутил резкую боль в спине и вынужден был снова лечь. Андрею показалось, что он не вполне чувствует правую ногу. Он попытался пошевелить пальцами ноги. Кажется, ему это удалось, но совсем немного. На полную нога явно не работала. Осмотревшись, насколько это возможно лежа, Андрей увидел, что трос предельно натянут, а батискаф оказался висящим в вертикальном положении где-то в двух десятках метров выше. При этом свет его прожекторов упирался в дно метрах в пятидесяти от плиты. Андрею сразу стало понятно, что произошло.

Когда Вадим перемещал подводный аппарат по просьбе Андрея для лучшей подсветки, он, видимо, оказался над тросом, лежащим на дне. Трос неожиданно натянулся (наверное, появилось питание на платформе), зацепил за брюхо батискафа и вздернул его вверх. Сейчас он и висит «вниз головой» на тросе, зацепившись за него какой-то своей частью. Возможно, зацеплен гребной винт. Тогда дело плохо.

Однако, спустя минуту, на поверхности, видимо, заметили неладное после неожиданного включения питания. Трос на мгновение отпустили и снова натянули и повторили так несколько раз. После двух-трех таких «подергиваний» лебедкой, батискаф освободился и в вертикальном положении пошел наверх как поплавок. Андрею было понятно, что всплытие батискафа было неуправляемым. Скорее всего, Вадим, пытаясь до этого самостоятельно высвободить зацепившийся аппарат, наполнил воздухом балластные камеры, и батискаф встал вертикально.

Теперь, когда подводный аппарат всплыл, Андрей остался на дне совершенно один, а вокруг была только абсолютная темнота. Несмотря на внутренний подогрев скафандра, он мысленно ощущал холод окружающих водных масс. Чувствовалось и подводное течение. Чтобы в темноте не отнесло с плиты, Андрей попытался закрепиться между деталями запорного устройства. Надо было думать о дальнейших действиях. Выбора особого не было. Максимальный запас воздуха в баллонах скафандра рассчитан на полтора часа. Прошло уже минут сорок, и у Андрея осталось, в лучшем случае, около часа.

Остается лишь ждать помощи, если таковая может быть организована в тех условиях, какие сейчас на поверхности. Малинин, конечно, предпримет все возможное. Но батискафов больше на платформе нет, а тот, в котором они спустились с Вадимом, наверняка был серьезно поврежден тросом. Был еще батискаф на первой платформе, но он находился на профилактическом обслуживании и вряд ли мог быть подготовлен к спуску в считанные минуты. Разве что чудо, да напор Малинина могли спасти Андрея. Но никакие действия самого Андрея не могли привести к избавлению от подводного плена. Остается только ждать, а чего не известно. Неужели это все, и жизнь кончена? Какого-то страха или паники не было. Говорят, что человек перед смертью за несколько мгновений вспоминает всю свою жизнь. У Андрея этих мгновений впереди еще было достаточно, но сосредоточиться на воспоминаниях не получалось, а, скорее, не хотелось.