Четвертая могила у меня под ногами

- Ясно. – Мне показалось, что она мысленно проводит какие-то параллели. Интересно, последний ее ответ все еще касался кролика? Я молчала, давая ей время обдумать то, что было у нее на уме, а потом спросила: - Что было дальше? Почему ты решила, что кто-то пытается тебя убить?

Харпер моргнула и покачала головой:

- Ох, ну, ничего особенного. Так, небольшие происшествия. Странные, одно за другим.

- Например?

- Однажды мой сводный брат поджег собачью будку. А пес был внутри.

- Поджег будку? Специально?

- Он говорит, это была случайность. Теперь я ему верю, но тогда не верила.

- Почему?

- Потому что в ту же ночь загорелось мое электроодеяло[14].

- Когда ты была под ним, - догадалась я.

Она кивнула:

- Когда я была под ним.

Что ж, ублюдочный сводный брат только что занял первую позицию в списке подозреваемых.

- Но так всегда происходило: по два события за раз.

- В смысле?

- Через неделю после того, как я нашла в постели мертвого кролика, у меня был день рождения. Пришла сестра моей мачехи с двумя своими кошмарными детьми. – Харпер передернуло от отвращения. – Они были ужасно агрессивными. В общем, она подарила мне кролика. Белого игрушечного кролика, как две капли воды похожего на того, которого я нашла у себя в комнате. Только кто-то проделал маленькую дырочку у него на спине и вытащил набивку так, что голова у него свисала набок.

- Как будто ему свернули шею.

- Точно.

Какое чудесное семейство. Почему-то мне не хотелось упоминать о кролике, которого я нашла у Харпер в кухне. Это мог быть тот самый кролик. Или новый, засунутый в шкафчик совсем недавно. Так или иначе, я опасалась, что, упомянув о нем, потеряю внимание Харпер.

- Все смеялись, - продолжала она, - когда увидели, как я расстроилась. А тетя держала кролика передо мной, поворачивая его то в одну, то в другую сторону, чтобы у него дергалась голова. У нее был такой противный смех… как двигатель у реактивного самолета, когда тот идет на взлет.

- И тебе было пять? – уточнила я, испытывая чистейший ужас.

Харпер кивнула, ковыряя случайный катышек на темно-синем пальто.

- А что в это время делал твой отец?

- Работал. Он всегда занят работой.

- Понятно. Что еще происходило?

- Всякая странная мелочь. Пропадали драгоценности. Или каждое утро целую неделю я находила свою обувь с завязанными в узлы шнурками.

То есть то, что вполне можно принять за дурацкие шуточки дурацкого братца.

- А потом я стала видеть кого-то по ночам в своей комнате.

- Жуть какая.

- Еще бы.

- И ты так и не узнала того, кто приходил?

Харпер покачала головой:

- Нет. Но все было не так плохо, пока мне не исполнилось семь. Брат подарил мне пластмассовое кольцо в виде паука. – Она застенчиво улыбнулась. – Нам с ним нравились пауки, жуки, змеи и все такое.

- Пауки клевые, пока уважают личное пространство, - согласилась я. – То есть мое личное пространство. Но почему мне кажется, что это еще не конец истории?

- В ту ночь, сразу после того, как он подарил мне кольцо, меня во сне трижды укусили паучата черной вдовы[15]. Двух нашли у меня в пижаме.

- Кто-то мог подсунуть их тебе, пока ты спала.

- Именно.

- Думаешь, это дело рук твоего брата?

- Я долго размышляла об этом. Поначалу мы с ним не были близки, тем более после сгоревшей будки. Но со временем научились любить друг друга. В нашей семье он был единственным, кто мне верил. Он всегда был на моей стороне, даже если это означало поссориться с мачехой. Это приводило ее в бешенство.

- Представляю.

И я не врала. Мачеха Харпер очень сильно смахивала на мою. Разве что моя никогда не совала мне в постель ядовитых пауков и не поджигала мое электроодеяло. Было время, когда мне казалось, что она пытается поджарить мой мозг пультом от телика, но тогда я три дня подряд смотрела «Сумеречную зону», почти не спала и переборщила с кофе. И мне было четыре.

- И так всю жизнь? – спросила я.

- Да. Я постоянно находила мертвых мышей в комнате или мертвых жуков в обуви. Однажды налила себе молока, а пока ставила бутылку в холодильник и намазывала маслом хлеб, кто-то положил в чашку червяка. Как-то вернулась с ночевки у подружки, а все мои куклы побриты налысо. И, конечно же, никто не видел, чтобы кто-то заходил ко мне в комнату. Просто я, как всегда, пыталась привлечь к себе внимание.

Я недовольно поджала губы:

- И что же нам с тобой делать?

Харпер хихикнула, и я обрадовалась, что с моей помощью она видит хоть каплю юмора в ужасной ситуации. Лично мне это всегда помогает. Жизнь слишком коротка, чтобы воспринимать ее уж очень серьезно.

Я решила узнать, куда она делась на целых три года. Все-таки три года – это слишком много, чтобы узнать жизнь во всей ее разгульной красе.

- Твоя мачеха мне говорила, что ты на время исчезла.

- Все верно. Когда мне стукнуло двадцать пять, я поняла, что с меня хватит. Предложила им поцеловать меня в зад и уехала. Полностью исчезла. Сменила имя, нашла работу, даже училась на вечерних курсах. Но когда папа заболел, у меня не было выбора. Я должна была вернуться.

- И когда это случилось?

- Месяцев шесть назад.

- А как ты узнала, что твой отец болен?