Четвертая могила у меня под ногами

- Ну как еще? Сама знаешь. Жарко. Повсюду крики, страдания. В отпуск туда ехать я бы не советовал.

- А как ты узнал о… Кто рассказал тебе о Рейесе?

Взгляд, направленный на меня, был полон жгучей ненависти.

- Его отец.

Я снова рухнула на стул.

- Значит, вы вдвоем тихо-мирно посидели у костра, побеседовали, обменялись мнениями?

- Можно и так сказать. Он хотел, чтобы я увидел, Чарли.

- Увидел что?

- Каким был его сын. – Гаррет подался вперед, словно пытался заставить меня ему поверить. – И что он делал.

- Все мы совершаем поступки, которыми нельзя гордиться.

Он громко рассмеялся и почесал лицо.

- Да ты действительно живешь в своем собственном маленьком мирке.

- Ага, и мне здесь нравится.

- Что ж, вот что я тебе скажу: я знаю, кто ты, знаю, кто он, и знаю, какое дерьмо повалит, если он тебя получит. И я не позволю этому случиться.

Ну надо же, какой чудесный поворот событий!

- Дерьмо, говоришь, повалит? Неужто воцарится ад на земле?

- Воцарится худший из худших адов на земле, Чарльз. Пойми ты, его сюда послали. За тобой. Чтобы он осуществил мечты своего отца.

Я встала налить себе воды.

- Все, что ты видел, все, что тебе наговорили, неправда. Его сюда не посылали. Он сбежал. Пришел сюда по собственной воле.

- Это он тебе сказал?

- Да, - ответила я, копаясь в шкафчиках Гаррета в поисках стакана.

- Никогда бы не подумал, что ангел смерти может оказаться таким наивным.

Да пошло все к черту. Попить я и дома могу. На свете не так много вещей, которые я ненавижу больше, чем когда ставят под сомнение мои умственные способности. Я захлопнула дверцу шкафчика и нависла над сидящим за столом Гарретом:

- Значит, ты побывал в аду, да? – Он молча кивнул, а я изобразила приторную улыбку, потрепала его по щеке и сказала: - Сладких снов.

Глава 10

Если смотреть в лицо своим страхам, то укрепляется сила духа.

А если бросаться от них наутек, укрепляются мышцы.

Наклейка на бампер

Домой я ехала, видя все вокруг в красном цвете. Буквально. По пути меня остановил коп, а мигалки на его машине были до одурения яркими. Наверное, я еще несколько дней буду смотреть на мир и видеть его в красных пятнах. Я немножко пофлиртовала и ничего этим не добилась. Рассказала, кем работает мой дядя, и меня отпустили на все четыре стороны. В итоге я чувствовала себя немного спокойнее, но дальше поехала намного медленнее. Несмотря на ссору, дом Своупса оказался неплохой сменой обстановки после моего захламленного коробками жилища. Подъехав к дому, я остановилась и тщательно осмотрелась, обращая особое внимание на зловещие тени и темные углы. Два месяца я не выходила из дома так надолго. И оказаться на улице ночью, когда вокруг никого, теперь казалось опасной затеей.

Я заперла машину и пошла к дому, где меня встретила отчаянная потребность проверить все укромные уголки и трещинки, и только после этого я смогла подняться к себе на третий этаж. Войдя в квартиру, я прижалась спиной к стене и поймала себя на том, что все еще оглядываюсь. Если когда и надо носить с собой фонарик, то уж точно ночью.

В спальню я прошла на цыпочках, чтобы не разбудить Джемму, открыла верхний ящик комода и достала фотографию. Ту самую, которая недавно появилась у меня, и на которую я с тех пор не смотрела.

Раздался звук заработавшего сливного бачка, и в комнату заглянула Куки. Из кухни от вытяжки над плитой лился свет, обрамляя фигуру Куки, так что ничего, кроме ее силуэта, я разглядеть не сумела.

- Чарли, это ты? – сонно прохрипела она.

Мне стало интересно, пьяна ли она до сих пор. Повернув снимок изображением вниз, чтобы ненароком не увидеть, я ответила:

- Нет, я Эппл, злой двойник Чарли.

- Не можешь уснуть?

Я присела на край кровати.

- Не могу, ага. Все ругаюсь и ругаюсь с Интелом.

Куки села рядом.

- Из-за чего?

Я тихонько рассмеялась, а потом спросила:

- Ты утром проснуться-то сможешь?

- Со мной все в порядке, - улыбнулась она. – Я быстро справляюсь с опьянением.

- Ты вырубилась прямо в кухне на полу.

Куки громко фыркнула:

- Можно подумать, это в первый раз. – Что ж, она права. – Так что стряслось?

- Я не знаю, что и думать о Рейесе.

- Ох, солнышко, а кто знает? Он – загадка, обернутая в чувственность, запертая на замок с дюжиной цепей из желания и перевязанная смертельно острой красной лентой опасности. У него больше слоев, чем у торта на свадьбе миллиардера.

Мои брови унесло куда-то вверх.

- Чувственность?

- Понимаю, наболтала я тут с три короба, но ведь трудно не заметить, что он – самый-пресамый лакомый кусочек, который когда-либо ходил по земле. – Она заметила фото у меня в руках: - А это что такое?

Я опустила голову.

- Помнишь, пару месяцев назад я ездила туда, где впервые увидела Рейеса? В дом, который списали под снос, и где все еще жила та сумасшедшая женщина?

- Помню, она была домовладелицей, когда там еще жил Рейес. Ты тогда училась в старших классах.