Четвертая сестра

Иван Павлович: Ты вдумайся: насколько реально наше представление о жизни? Может быть нам все только кажется. Может быть, мы замочили его только в нашем воображении, а на самом деле он живехонек?

Миша: Извините меня, Иван Павлович, но я ни в коем случае не могу принять ваше мировоззрение. Я лично всадил ему в живот шестнадцать пуль, а вдобавок для полной уверенности швырнул гранату. Я уверен, что он мертв, в той же степени, что уверен, что я жив… По крайней мере в настоящий момент.

Иван Павлович: А может быть тебе только кажется, что ты жив. Что мы, в конце концов, знаем о жизни?

Миша: Как вам будет угодно. Однако босс не далее как сегодня отслюнил пять кусков на его бальзамирование.

Миша вынимает из-под плаща автомат Калашникова и наводит его на сестер.

Миша: Простите, это квартира 3в?

Вера(безразлично): Нет, 2в.

Иван Павлович(с отвращением): Ну вот, опять ты обосрался.

Миша: Ну ошибся я. Лампочку в подъезде кто-то выкрутил.

Иван Павлович делает волнообразное движение рукой. Они снимают шлепанцы, обувают ботинки и выходят.

Катя: Он сказал, что у меня глаза как у Клаудии Шиффер.

Таня: Кто?

Катя: Тот воришка на демонстрации.

Вера: Потому что у тебя в самом деле такие глаза.

Катя: Ты когда-нибудь прекратишь врать? С меня довольно того, что я ежедневно вижу в ящике рыло твоего хахаля и слышу его вранье!

Вера дает ей пощечину и валит на пол. Борьба. Вера оказывается наверху.

Таня(не замечая, что творится вокруг, воздев очи к небу): Ну ладно. Может быть, у меня в самом деле обе ноги — левые. К тому же я думаю, что это в самом деле некрасиво. Но помоги же мне унизить этого хуесоса, этого жополиза, этого мерзкого официанта!

Вера(оседлав Катю и прижав ее руки к полу): Плюнь на все!

Таня(плюет):Тьфу!

Вера: Не тебе. Тебе.

Катя: Нет.

Вера(придерживая ее): Ты ненавидишь его потому, что у тебя депрессия. Но он любит меня. А я люблю его…

Катя(захлебываясь в кашле): Тьфу-тьфу! Отпусти меня. Помогите!

Вера отпускает ее.

Катя(с ненавистью): Будь проклят этот гребаный мир, в котором нет надежды. Ждать. ждать…

Катя вертит головой и, осмотрев несколько тайников, извлекает, наконец, из-за плинтуса бутылку «Кремлевской».

Катя: Я ее от папаши спрятала. Вздрогнем, девочки?

Наливает водку в рюмки, протягивает одну Вере.

Вера: Без меня!

Катя: Брезгуешь?

Вера: Нет.

Таня: Я буду.

Катя наливает ей. Пьют. Коля появляется со стаканом в руках и жалобно смотрит на сестер.

Катя: Ну чего тебе? Ой, батюшки, тебе ж, бедняге, налить надо! (Наливает Коле, тот мгновенно выпивает.) Ну вот тебе добавки. (Наливает ему, пьют.) Видите, сестрички. Вы думаете, я законченная неудачница? Ты, Верочка, говоришь, что я уродина.

Вера: Я это говорила? Это ты говоришь, будто я это говорила!

Катя: Ладно. Замнем. Ты не считаешь меня неудачницей, не думаешь, что со мной никогда ничего хорошего не произойдет? Я сама все это выдумала?

Вера: Ты у нас красавица, Катя. У тебя глаза, как у… (обрывает себя)

Коля(неожиданно затягивает романс и снова скрывается):

День и ночь роняет сердце ласку,

День и ночь кружится голова,

День и ночь взволнованною сказкой

Мне звучат твои слова:

Сестры (подхватывают):

Только раз бывают а жизни встречи,

Только раз судьбою рвется нить,

Только раз в холодный зимний вечер

Мне так хочется любить!

Вера: Между прочим, я беременна.

Сестры и Коля

(вместе):

Только раз в холодный зимний вечер

Мне так хочется любить!

Таня: Что?

Катя: Ну?

Вера(кивает): Да!

Катя: Полный отпад!

Таня: Ты уверена?

Вера кивает

Катя: Который месяц?

Вера: Третий.

Катя: Ну, бля, ты залетела! (параноидально глядя на Веру). Тьфу-тьфу. Мне на все плевать. А резинкой он что, не пользовался? Ну да, он же теперь ударился в православие, им Бог не велит предохраняться!

Таня(пытается утешить Веру): Бедняжка ты моя.

Вера: Отчего это — бедняжка? Отчего? Ничего вы не поняли! Я счастлива. Я люблю его. Я люблю в нем все. Его глаза, его ум, его волосы, его голос. Он — мой дом. Моя Россия. Я даже жену его люблю…

Катя: Он мог бы побольше платить тебе.