Андрей Шмалько

Четвертый Рейх

ДОКЛАД НА ФЕСТИВАЛЕ ФАНТАСТИКИ «ЗВЕЗДНЫЙ МОСТ-2001»

— Хочу набить им морду, — сказал Саул. Пальцы у него сгибались и разгибались.

Антон поймал его за куртку. — Честное слово, Саул, — сказал он, — это тоже бесполезно.

Аркадий и Борис Стругацкие. Попытка к бегству

РАЗМЫВАНИЕ ПРЕЖНИХ ИДЕАЛОВ ПРИВОДИТ ПОРОЮ К неожиданным и даже страшноватым результатам. Один из них — попытка не только осмыслить и понять, но и оправдать германский национал-социализм. Более того, кое-кто не прочь, пусть и виртуально, но переиграть вторую мировую войну — причем не в пользу антигитлеровской коалиции. Увы, это характерно не только для бритоголовых юнцов с неистребимым клеймом ПТУ на лбу, но и для тех, кто считает себя рафинированными интеллектуалами. Фантасты, наши коллеги, к сожалению, не составляют исключения. То в одном произведении, то в другом начинают проступать контуры Четвертого Рейха — державы, которой, к счастью, не было — и не будет! — в реальности, но которая уже возводится в мире воображаемом, среди наивных Средиземий и абстрактных космоимперий.

Виртуальный Четвертый Рейх, творимый некоторыми нашими коллегами, уже факт. К счастью, пока только виртуальный. Но ведь и в основе вполне реального Рейха № 3 вначале тоже была лишь неосязаемая идея!

Отчего же наши эстеты бросились к давно уже растоптанному красному знамени с черной свастикой в круге? Чем им так дорог ефрейтор Шикльгрубер? Почему им так нужна победа национал-социализма, хотя бы в выдуманном ими самими мире?

Этим вопросам и посвящен настоящий доклад.

Важная оговорка: термин «национал-социализм» (нацизм) взят не случайно, а как наиболее верный и точный. Более распространенное понятие «фашизм», ныне используемое как жупел всеми подряд, неточно, поскольку в данном случае имеется в виду не увлечение крайними формами тоталитаризма вообще и тем более не доктриной, выработанной Бенито Муссолини, а именно идеями национал-социализма в его наиболее полном и конкретном германском варианте.

I. Песнь первая. Голос из ванной, или Так говорит Переслегин

Еще в совсем недавние времена отношение писателей-фантастов к национал-социализму ничем не отличалось от общенародного. Даже глумление перестроечных сирен над нашим прошлым почти не изменило его. Поэтому настоящий шок вызвало появление в романе В. Михайлова «Сторож брату моему» офицера Вермахта, причем как образа исключительно положительного. Автор, понимая возможную реакцию читателей, всячески оговаривает непричастность немецкого летчика к геноциду, его нелюбовь к идеалам нацизма и т. д. И все равно реакция была достаточно острой, от искреннего (и не очень) возмущения газеты «Правда» до не менее искренней констатации: «Смело!»

Прошло не так много лет, и немецкий летчик в космическом экипаже уже воспринимается как привычное явление. Да что там немецкий летчик! Никто не удивляется и тем более не возмущается даже последовательными попытками А. Лазарчука переписать в своих романах историю второй мировой, создав Великий Рейх от Атлантики до Урала. Привыкли! «Штурмфогель» того же автора, в котором главный положительный герой — уже не беспартийный ас Люфтваффе, а самый настоящий эсэсовец, причем совсем не Штирлиц, тоже никого не удивил.

Мы изменились? Да, изменились. Для нынешних выпускников средних школ вторая мировая — уже древняя история, где-то в ряду с нашествием монголо-татар и Бородинской битвой. Эмоций уже нет, исчезает даже память — вместе с уходящими в вечность бабушками и дедушками. Все это так, но большинство авторов, пишущих и печатающихся, все же значительно старше. Их-то что изменило? Едва ли лет двадцать назад они бы решились пожелать победы Гитлеру даже мысленно. А теперь сапоги истинных арийцев победно шлепают по страницам А. Бессонова, А. Мартьянова, А. Евтушенко, В. Угрюмовой, В. Бурносова…

Можно возразить — виртуальный Четвертый Рейх, победивший во второй мировой, сооружался не только у нас, не только в нашей фантастике. Вспомним Филиппа Дика или Роберта Харриса, автора «Фатерлянда». Но в цели этих писателей не входило каким-то образом реабилитировать или тем более восславить нацизм, напротив. Жанр антиутопии совсем не нов…

…Но ведь «Иное небо» не антиутопия!

Что же занесло наших авторов к Гитлеру-Шикльгруберу? Детская ли память о семнадцати мгновениях весны? Эстетское ли преклонение перед всепобеждающим искусством в черной форме (Рифеншталь! Рифеншталь! Рифеншталь!)? Давняя российская уверенность, что немец-управитель потолковей русака будет? Или просто желание произвести впечатление, шокировать, удивить почтеннейшую публику?