Четыре четверти пути

Удар, удар… Еще удар…Опять удар — и вотБорис Буткеев (Краснодар)Проводит апперкот.Вот он прижал меня в углу,Вот я едва ушел…Вот апперкот — я на полу,И мне нехорошо!И думал Буткеев, мне челюсть кроша:

И жить хорошо, и жизнь хороша!При счете семь я все лежу —Рыдают землячки.Встаю, ныряю, ухожу —И мне идут очки.Неправда, будто бы к концуЯ силы берегу, —Бить человека по лицуЯ с детства не могу.

Но думал Буткеев, мне ребра круша:И жить хорошо, и жизнь хороша!В трибунах свист, в трибунах вой:— Ату его, он трус! —Буткеев лезет в ближний бой —А я к канатам жмусь.Но он пролез — он сибиряк,—Настырные они —И я сказал ему: «Чудак!

Устал ведь — отдохни!»Но он не услышал — он думал, дыша,Что жить хорошо и жизнь хороша!А он все бьет — здоровый, черт,—Я вижу — быть беде.Ведь бокс не драка — это спортОтважных и т. д.Вот он ударил — раз, два, три —И… сам лишился сил,—

Мне руку поднял рефери,Которой я не бил.Лежал он и думал, что жизнь хороша.Кому хороша, а кому — ни шиша.

1966

Профессионалы

Эту песню я написал после игры СССР — Канада в хоккей, когда наши в пятый раз стали чемпионами мира. А за основу взята только одна — самая ответственная игра. Счет был 2:1 в нашу пользу, все волновались, переживали… Дело в том, что все беспокоились перед началом игры: как это выдержат наши — в канадской команде несколько профессиональных игроков, и все они здорово владеют силовыми приемами, и они обязательно наших всех побьют. Ну, как выяснилось, наши игроки тоже умеют это делать, и не хуже. В общем, там помимо хорошего хоккея была и драка настоящая. И один из профессионалов, Бревер его фамилия, ходил весь третий период заклеенный двумя пластырями. Мне рассказывали хоккеисты, что там был один такой случай, когда какого-то игрока кто-то так принял на силовой прием, что он упал и потерял сознание. Его подняли и прижали к бортику, пока он очухался. А канадцев перед этим пастор водил молиться, — но они все равно проиграли. В общем, такая игра была — серьезная и трагическая.

Я нервничал около телевизора, — телевизор был чужой — нельзя было разбить. В общем, много было расстройств, и вся эта энергия вылилась вот в такую песню, которая посвящена нашим ребятам, выигравшим первенство мира.

Эта песня — она сейчас любимая песня у наших хоккеистов. Я встречался с ними перед их выездами на ответственные соревнования, они всегда просят петь эту песню и даже возят с собой пленку — для того, чтобы поднять боевой дух. И если хотя бы один процент или полпроцента есть моей заслуги в их победе — я просто счастлив.

А «пять» можно поменять на «семь», потому что они и в седьмой раз выиграли первенство мира — и тогда песня становится как будто бы новая. (1967–1972)