Четыре демона. Том 1

— Зима скоро кончится Ромчик, стоило бы поднапрячься и заработать по максимуму, — заведя другу тему, умничал я, подразумевая свою временную возможность за раз пробивать зарядом большую территорию.

Через снег на стандартном вложении сил каждый импульс атмы проходит метров на пять больше, в другое время года. Зима подходила к финишной прямой, уже через несколько недель ожидалось потепление, значит, оставалось не больше месяца, пока всё до конца не потает. Однако в лесу остатки сугробов лежали дольше.

— Мне тоже через мокрое легче пропускать!

Я удивился, ранее Рома этот фактор не упоминал.

— Серьёзно?

— Нет! — поржал Рома. — Весной тоже норм.

— Ну, как сказать… Зимой круче! Но и весна — не жаркое лето, — согласился с ним я, приподняв себе настроение мыслью о дождливой весне и вымокшей земле. Пускай не усилит, так хоть мой поток столько пробивать будет.

— Ага, а Россия — не Африка, — ухватил мысль Рома. — Во ты тормоз! — ехидно бросил вдогонку. — Но мысль верная, только нужно не количество походов увеличивать, а всем вместе искать. Ну, или копать, как в случае с Серёжей.

Мы постоянно заставляли Серёжу рыть, ссылаясь на трудовое распределение, и каждый раз он пытался оспорить, но потом психовал и начинал. Плюс из-за физических особенностей Бэк за раз поднимал больше земли и особенно не уставал. Конечно, не считая эпизодов, когда требовалось проверить несколько мест за раз, тогда приходилось и остальным работать.

Рома имел ввиду занятость ребят, хотя сам стоял на вершине частоты отказов и соскоков. В тот период из-за всего негатива от неудач ребята всё больше занимались своими делами.

«Переменить настрой вполне может общая цель», — промелькнуло в моей голове, а потом я заговорил:

— Ты тоже по-своему прав, что пытаешься всех к действию сподвигнуть. Нам нужно общее дело, с риском и всем присущим, кровь подразогнать, а то чертовски однотипна жизнь становится.

Я сам не понял, как мог такое сказать про мир, который мной был познан всего процентов на пять, и то…

Я думал так: вся информация, доступная человеку, это всего лишь мнение других людей. В процессе становления мы сталкиваемся с огромным количеством чужих выводов, анализируя и пропуская их через себя, часть сохраняя, а остальное отметая. Те высказанные мысли, что ближе всего к уже нами принятым, формируют всё наше мировосприятие.

— Домой заходить не будем? — уточнил Рома.

— А тебе надо? — переспросил я, не желая, так как мы уже собрались, и отвлекаться было ни к чему.

— О, мне Серёжа звонил! — обнаружил Рома, когда мы оказались у поворота к дому. — Пришёл в себя, видимо, до этого трубку не брал!

— Будем заходить? — смирившись, переспросил я.

Прикинул, что батя уже должен был вернуться и, скорее всего, принести фруктов или ещё чего, и захотелось пойти попить кофе и перекусить, так как я не завтракал. Вообще, обычно утром лишь чашка горячего, а ел я уже после обеда. Порой и вовсе первый раз за день — в ужин, перехватив днём чего-нибудь вредного, вроде фаст-фуда.

— Да, — моментально подтвердил довольный Рома.

— Серёжа подтвердил своё участие в вылазке, он дома и говорит, что не спит.

Однако пока он соберётся и выйдет, может стемнеть и рассвести, и мы решили позвонить ему в домофон, сказать, что ждём на улице, а в это время спокойно пойти по домам и выйти через минут пятнадцать. Но и тогда был риск его опередить и прождать ещё столько же.

Возле нашего подъезда тёрлись какие-то типы. Подойдя ближе, я признал в одном из них знакомого, но не ожидал его здесь увидеть, так как парень давно не жил на нашем районе, переехал куда-то за город, в частный сектор. Ни разу его не встречал за последние лет семь.

Поздоровавшись со всеми, я поинтересовался, как он и его друзья здесь оказались. В ответ они рассмеялись, а Максим сказал, что у него важное дело. Выглядела компания крайне подозрительно, но такое же впечатление производили добрые семьдесят процентов всех моих знакомых. Уверен, со стороны многие тоже самое думали о нас с друзьями, поэтому не придирался, расспросил его о жизни приличия ради, уложившись в пару минут и пятак вопросов, после чего, мы распрощались и спокойно пошли восвояси.

Уже отходя, краем глаза я заметил у него на шее кристалл, да возможно и не один, некое ожерелье. Он был в пальто с большим воротником, и в кофте на пуговицах, но верхнюю не застегнул, прикрыв почти всё, кроме щелки, куда в нужный момент и попал кристалл. Некоторые считали, что носить искры нужно именно на шее, типа это меняло количество энергии. Сам же я относился к тем, кто мог бросить кристалл хоть в ботинок, главное, чтобы скрыть его с глаз. Чем гордился, ведь первый вариант получался привлекающим взгляды и вызывающим вопросы. Демонстрация камня создавала не нужные предрассудки, а в деле по сохранению тайны личности не стоило так легкомысленно открывать факты. Это определенно не на руку всем, кроме хвастунов.