Четыре круга судьбы

— Да. И я проснулся — и вы меня лупите… И хоть не помните — за что?

— А ты поверил, что… за что? И — как нам теперь быть?…»

Или — родительских прав лишили… в этом случае?

«… Терпи весь день… А терпеть так весь день — человек не может. А потом — выпороть, и только после этого… Но я — закричал, чтобы отвязали. Пришлось взломать сарай, вывести оттуда — голым, как был… А она — знала. Говорит: мы ему ещё крапивой подошвы нажгём. Посмотрим, как он пойдёт после этого…»

(И всё — на обрывках, клочках бумаги! Как где-то сохранилось…)

«…— Да я же видел! Так водят сечь — в школьную дверь, в мастерскую! Или: иди один. Оставь одежду в классе — и иди так…

— Ты видел, как старшие дети так шли? Ты… сам видел?

— Да… Шомполом. И… это всё — уже синее. И — когда я с ней шёл… А — она же потом спохватилась: куда я тебя веду? Я уже — не напоминал… Рад был, что… отделался…

— Но ты — думал, что тебя ведут в мастерскую, сечь по… Тебе… в учительской — так сказали?

— Да, сам слышал! Поверить не мог… Но я же видел — как других… Так это, что — бред, или приснилось мне?

— И что ты думал, когда видел? Вот там, в школе… А кого именно — узнаешь? Сможешь назвать — если мы обратимся в милицию? И чтобы они — подтвердили?…»

Насколько можно разобрать! Но хоть: «документальное» — или «литературное»?

Или (жутко от мысли) — вправду фрагменты газет «параллельной», «небывшей» истории?

Или — плоды тех игр в сознании авторов? И что мог думать каждый — вдруг видя персонажей… такими?

А это — кто-то или развлекался, или… как представилось позавчерашней ночью…

…Позавчерашней? Джортол бросил взгляд на часы — и как раз сигнал! Уже — полночь 24-го! Да, теперь — позавчерашней…

…Но тот «некто» — ещё нагромождал ситуации, где повторялось одно и то же! Чтобы автор — застряв на одном месте сюжета, без конца переписывал всё… Для чего — «и те, и те» двойники! Две группы, не знавшие одна о другой!

Готовил — страшного грешника! Из автора-подростка — чей замысел книги не содержал ничего «позорного»… И — чтобы были как «благополучные» двойники, так и «несчастные»! Вот, мол, как врёт — об этих; или: судьбы тех — «придумал» так!..

Но что потом: свели бы где-то вместе, показали рукопись: вот вы все, в одной книге! Ну и игра…

…Или вправду — спецслужбы? Но — какой страны? А орудовали — здесь, в Советском Союзе? И — здесь же хотели их использовать?

Или, под видом того пути, поиска, бегства — найти, вывезти куда-то? А сюжет — невольно выдал их план?

Но и сами… «перепутались»! Одна группа — перехватила проекцию, предназначенную другой…

Или…

«Роковые персонажи»… Неужели — они и есть? Хотя, казалось бы — легенда!

Или… правда? Пусть непонятно: в какой реальности, в каком смысле? Но — готовились пройти какую-то историю, а их вырвали из неё! Сказали: не будете «играть» в это! Там — есть «нехорошее»… и вообще, взрослые «знают лучше»!

А они — были готовы! Не сыграть — прожить как жизнь!..

И в них уже — как изнасиловано всё это… (Да — то, старое слово подходит лучше всего!) Убит порыв, в котором — могли бы… Это же — как прервать на середине аварийную стыковку в космосе, или атаку на войне!

И с тех пор — странствуют по миру, ищут автора, кто напишет о них хоть что-то… Но в них — живёт и то, непройденное; и у любого нового автора — всё равно проявляется?..

Вот же — ещё видения!..

…— Поверь мне, тут никто не сохранит достоинство. Тут — всё рассчитано. Все при этом — дико кричат, у всех дёргаются ноги. Самые стойкие — не выдерживали. Это — такая боль, что её невозможно переносить молча. Им — смех, а нам — боль. И детей потом у тебя уже не будет… А им что — «закон есть закон»! А что мы такого «нарушили»? Непонятно! Разберутся потом. Когда уже поздно…

…— Это стыд, после которого трудно остаться человеком. Но — надо… Три дня — терпеть не сможешь…

…— Давайте скажем, пусть дают только воду! Не к смерти же нас приговорили! Мы — объявили голодовку! А то — руки скованы, даже утереться нечем! Кожа потрескается, и… А от воды — хоть этого не будет…