Четыре статьи о писателе Льве Канторовиче

Рассказал Андрияненко и о последней поездке на мотоцикле вместе с двумя пограничниками для уточнения  боевой обстановки  боя и установления связи с соседней заставой. Их обстреляли просочившиеся в тыл  враги, которые заняли очень выгодную позицию на территории лесосклада.  «Старшина был убит. Лев Владимирович смертельно ранен… Старший лейтенант Жеребцов, получивший легкое ранение в руку, оттащил Льва Владимировича от дороги к пустующему зданию виллы, где размещалась санчасть (медсанбат 115-й стрелковой дивизии, – прим. авт.). Он не донес его до здания примерно 8 – 10 метров».

На месте гибели писателя установлен обелиск, у которого всегда лежат цветы. Их приносят жители Светогорска и приезжающие поклониться воину-пограничнику Льву  Канторовичу. За бои под Энсо  писатель посмертно награжден орденом Красного Знамени.

Мирхат Мусин, член исторического клуба Ленинградской области, краевед

Источник:

https://gazetavyborg.ru/news/k-75-y-godovschine-gibeli--lva-kantorovicha/

«НА ТОЙ ВОЙНЕ НЕЗНАМЕНИТОЙ…»

Писатель Лев Канторович о финской кампании

11.03.2016

 

76 лет назад закончилась Советско-Финляндская война (30.11. 1939-13.03.1940), память о которой продолжает жить в наших сердцах. Солдатам не дано выбирать ни время, ни место, где придется пролить кровь или сложить голову - они выполняют боевую задачу, отдавая за это  жизнь. В тех событиях принимали участие многие писатели и поэты, которых мобилизовали, как и других, на «большие сборы». Одни из них непосредственно участвовали в боях, как артиллерист Михаил Дудин, сапер Борис Лихарев, другие работали в дивизионных и окружных газетах - Александр Твардовский, Николай Тихонов, Александр Исбах, Всеволод Саянов, Евгений Долматовский, Юрий Инге, Елена Вечтомова, Цезарь Солодарь.

Так с первых дней на финский фронт попал и Лев Владимирович Канторович. К этому времени он уже был известным писателем, воином-пограничником, орденоносцем. Свой первый орден Трудового Красного Знамени он получил за героическую полярную экспедицию на пароходе «Сибиряков»; затем – служба в пограничных войсках и первые литературные произведения. Льва Канторовича тепло встречали пограничники, считая своим. Погиб писатель в районе Энсо (Светогорск).

В своих рассказах Канторович фиксирует события,  не упуская мельчайших подробностей, стремится отразить факты, о которых в те времена старались не упоминать.  

«На участке нашей заставы – мост через реку Сестру. Железнодорожный мост. Половина моста красной краской выкрашена и половина белой. Граница, значит, как раз посередине моста и есть. На нашей, то есть на советской стороне, неподалеку от моста – станция Белоостров. На их, на финской стороне, – станция Райоки».

«…Потом говорил начальник заставы. Маленького роста, сухой и подтянутый, он говорил короткими, как приказания, фразами. Он еще раз повторил боевую задачу. Каждый из нас отлично знал свое место, но каждый еще раз внимательно слушал командира…

Мы тихо выходили на двор заставы и строились. Низкие облака заволокли небо. Было темно. Командиры проходили по рядам и шепотом отдавали последние приказания.

…Нам было приказано: в семь ноль-ноль занять исходное положение; в восемь ноль-ноль начнется артиллерийская подготовка и от восьми ноль-ноль будут говорить пушки; в восемь тридцать пограничникам перейти границу, атаковать, уничтожить вражеских пограничников и занять кордоны».

«Мы стояли на вершине холма. Наши ноги выше колен ушли в рыхлый снег. Ноги озябли и шинели были мокрые от талого снега, и пальцы на руках закоченели. Мы стояли, не двигаясь, и молчали.

…Снег шел все время. Было очень тихо. Потом низко над горизонтом появилась красная полоса, будто красная светящаяся трещина на небе. И еще несколько таких же красных трещин, и все небо озарилось красным светом, будто десятки солнц сейчас поднимутся над потемневшей землей. Красный свет полыхал на небе, зарево разливалось очень широко, и только тогда мы услыхали гул и потом тяжелый грохот разрывов и могучее шуршание снарядов над нашими головами. Весь воздух, все серое пространство наполнилось громом, и гром все рос и усиливался. Красное зарево горело ровным огнем, и на красном вспыхивали оранжевые молнии, и все небо стало коричнево – красным. Мы стояли на холме и смотрели, как загораются новые огни, и слушали удары орудий. Какие-то, особенные, глухие и медленные удары вырываются из ровного гула. Воздух разрывается на части. Это продолжалось полчаса. Ровно полчаса, от восьми до восьми тридцати».