Четыре туберозы

Долги осенние ночи.Ветер гудёт над оврагом.Оползни облачных клочийПо небу тянутся шагом.Жёлтые, тусклые травы,Запахи листьев и прели,Холод осенней отравыВ зове пастушьей свирели.Нивы в безлюдном покое,Красные кисти рябины.В траурно-сумрачной хвоеСеть золотой паутины.Ветви в шуршащем уборе.Блёклые краски заката,Робкие, бледные зори.Всё это было когда-то…

Всё это было когда-то…Сердце не знает, давно ли.Слёзы старинной утраты.Слёзы ласкающей боли.

«Осень взоры клонит…»

Осень взоры клонит,Вечер свеж и мглист.Ветер гонит, гонитОдинокий лист.Так и ты, забвенныйЛист в ночных полях,Прокружишь, мгновенный,И уйдёшь во прах[86].

В ЗАБЫТОЙ СТРАНЕ

Здесь венец прохладных елей,Здесь источник, как хрусталь,Здесь блистанье белых мелей,

Угасающих свирелейЗатаённая печаль.Тихий вечер в чаще елей…Жёлтый топится хрусталь.Сонный ключ журчит у мелей.В долгих жалобах свирелейГлуше давняя печаль.Кто там глянул между елейВзором ясным, как хрусталь?Бледный лик белее мелей,Упоительней свирелейГолос, нежный, как печаль.О, я вспомнил! В чаще елейПело счастье, как хрусталь…Потускнели пятна мелей,Дрогнул звонкий зов свирелей

Это ты, моя Печаль!

ТРИ ДЕВУШКИ

Три девушки вышли в дорогу одне.Три девушки знали о белой стране.И годы сменялись, сменялись в пути.А белой страны не найти, не найти.Однажды спустилась вечерняя мгла,И первая тихо, склонясь, умерла.И скоро за нею в предутренний часУснула другая, и пламень погас.Но третья молитву твердила одну:Дай белую, Боже, увидеть страну!И ночью глухою шепнули ей сны:Ты вышла вначале из белой страны.И правду ночную она поняла,Закрыла лицо и, вздохнув, умерла.

ВОЗВРАЩЕНИЕ [87]

А. И. Бачинскому

О, Леты медленной темнеющие воды!Едва тревожит гладь знакомая ладья.Как сон, как краткий миг, прошли земные годы,И вновь, седой беглец, сюда вернулся я.И чувства яркие, и думы охладели.Безбольно и светло в негреющей тиши,В просторах без конца вздыхают асфодели,И слабо шелестят речные камыши.В который раз я жду, блаженный и усталый,Под говор сонных струй, глядя на смутный дол,Пока не заскрипят истёртые причалы,И кормщик не возьмёт условленный обол.И мнится, жизнь моя в её огнях и грозах,Блистая и гремя, затем лишь протекла,Чтоб в этот миг стоять, склонясь на пыльный посох,И слушать дальний плеск неспешного весла.

НА ОЗЕРЕ