Четыре туберозы

Вижу, закрыв глаза, как там, на востоке,                                          поникли родные просторыРеки, степи и горы,И месяц, странно огромный,Тусклый и тёмный,Повис над землёй злобным и мёртвым ликом.Сдавленным криком,Чудится, воздух дрожит.Ни звука! Даже ветер не шумит над могилами,Над погибшими силами,Что веру своюВместе с головами своимиСложили в неравном боюЗа Её пречистое имя.

Окрест — тишина.Она,Россия, спит.

III

Господи! Ты один всё видишь.Господи! Ты один всё знаешь.Ужели Ты Русь до конца возненавидишь?Ужели Ты Русь до конца отвергаешь?Нам, поникшим в тёмной печали,Не прочесть Твои горние скрижали.Мы сами расколоты враждою и спорами,Горькими, как полынь, укорами.Не ведаем, не знаем,Не зная, изнемогаем.Мы знаем только одно:

ОноКровью прикипело к нашим душам.Мы все не нарушимНи ради чегоЭтого одного.

IV

Через наши невзгоды, через наши страданья,До последнего нашего дыханья,До последнего смертного объятьяБудем верны тому, за что умерли наши братья.Нам не ведом ни день, ни час,Но много иль мало останется нас,Пока не спадут с России вериги,Мы будем работать для святого прихода

Твоего, русская свобода.Ты же, Господи, в Твоей небесной книгеЗапиши всех за родину убиенных,Знаемых и безыменных,И простри над ними,Усопшими рабами Твоими,Твой светлый покров,Во веки веков.Париж. Весна. Ночь над Сеной. 1922

ГУГЕНОТЫ

(Из английских мотивов)

Генералу П. Н. Врангелю

То был прекрасный и грозный час,Конница шла в атаку на нас,Сотня за сотней в ряд.

Труб пронзительны трели,Белые перья блестели…Сабли на солнце горят.Только нас горсть, но все на подбор.Были мы к морю прижаты в упор.Воля, как сталь, остра.Мы не мечтали о чуде,Молча честные людиГибли во имя добра.Но никогда и никто, друзья,Счастлив так не был в тот миг, как я.Свой призывая черёд,Встречные падали немы.Как ветер, клонил их шлемыМой клич: «За веру! Вперёд!»

СТАРЫЙ КОЛОКОЛ