Четыре тысячи, восемь сотен

– Нет, если только они не спланировали все это еще три года тому назад, когда пополняли запас топлива в начале путешествия. Я могу запросить уровень горючего непосредственно через аппаратную часть рулей, а количество, которое должно было потребоваться для настоящей балансировки, нам известно.

Анна ждала. Это был блеф, должен быть блеф. Если они действительно хотели устроить охоту на транзитчиков, то могли сделать это в любой момент. Тот факт, что Оливье, Лорен и другие беженцы сейчас находились в безопасности на Церере, доказывал, что вестианцы не убивали своих врагов, когда те пытались улизнуть.

Мира снова повернулась к Анне. – Я обнаружила потерю горючего, причина неясна. Но этого достаточно, чтобы сделать то, о чем они говорили.

– Это доказывает, что они не блефовали?

Мира помедлила. – Нет. Они могли потратить то же самое количество топлива на бессмысленные корректировки, которые в сумме просто компенсируют друг друга.

Анна отчаянно пыталась найти выход. – Предположим, что они действительно развернули блоки. Каков самый быстрый способ точно определить грани, на которых находятся транзитчики?

– Тепловой след с такого расстояния не засечь. Нам пришлось бы запустить зонд для облета грузового пояса.

Столкновения происходили раз в несколько дней – а теперь каждое из них с вероятностью один к четырем могло стоить жизни одному из транзитчиков. Облет при помощи зонда займет не один месяц.

– Мы могли бы повернуть пару неосевых граней каждого блока в осевое положение, – предложила Мира. – Выбирая их случайным образом. Если вестианцы действительно развернули каждый блок, то так мы хотя бы вернем в безопасное положение половину транзитчиков.

Идея привела Анну в ужас – и одновременно показалась до крайности соблазнительной. Азартные игры с человеческими жизнями на кону были достойны презрения, но лучше уж русская рулетка, чем пуля в каждой каморе. Вот только… нельзя было сказать наверняка, убирают ли они пули или, наоборот, добавляют. – Что, если вестианцы не разворачивали блоки? Или развернули только часть? – Ответный ход спасет половину транзитчиков на перевернутых грузах, но для тех, кто находился на незатронутых блоках, эффект со 100%-ой вероятностью окажется прямо противоположным.

– Тогда нам крышка, – неохотно признала Мира.

– Неужели мы больше ничего не можем сделать со струйными рулями? – умоляюще произнесла Анна. – Может быть, сдвинуть блоки с орбиты, чтобы они не столкнулись? Или перевернуть их на ребро?

– Для первого нам просто не хватит горючего. А столкновения, при которых удар не распределяется по всей грани, могут, как известно, раздробить и сам груз, и вспомогательный блок. У транзитчиков в таком случае, возможно, есть небольшой шанс выжить, при условии, что капсулы останутся невредимыми, и мы сумеем их выследить – но опять же, если мы проделаем это с тем, кто изначально находился в безопасном осевом положении…

Анна молчала; идей у нее не осталось. Если вестианцы могли удаленно стереть журналы событий, то наверняка пропатчили управляющую программу, чтобы та отклоняла любые не авторизованные ими команды струйным рулям. Возможность хакнуть их в ответ не исключалась, но какой в этом смысл? Без точного знания блоков, изменивших ориентацию, любой маневр имел шансы усугубить ситуацию.

– Как думаете, сколько транзитчиков сейчас в пути? – спросила Мира.

Число прибытий возросло до одного-двух в день, но с тех пор, как эти люди покинули Весту, конфликт только обострился. – Три тысячи, четыре тысячи, – предположила Анна. Ее ноги начала сводить судорога, но она продолжала стоять, будто прикованная.

– Вы можете… провести переговоры? – неуверенно спросила Мира. – Может быть, Аркас согласится выдать людей, на которых выписаны ордера?

– Я с ними поговорю.

Анна вызвала капитана Бертона.

– Скажите им все, что потребуется, – ответил он. – Скажите им, что когда они совершат стыковку, мы все будем ждать их на Церере у входа в шлюз, прямо в наручниках.

– Давать такие обещания бессмысленно. – Что, если вы минуете Цереру и согласуете добровольный осмотр парома командой Сциллы?

Бертон покачал головой. – Осмотр судна их не интересует. Если они сумеют подойти к нам на расстояние, с которого мы не успеем увернуться от их ракет, то просто разнесут нас на куски.

– Я понимаю, что такой риск есть, – признала Анна. – Но ведь есть тысячи транзитчиков…

– И это не я ставлю их жизнь под угрозу! – огрызнулся в ответ Бертон. – Я несу ответственность перед пассажирами и командой. Если вы просите меня совершить самоубийство, прихватив их всех с собой, то я, при всем уважении, вынужден ответить отказом.

– И как же поступите, если я аннулирую ваше разрешение на стыковку?

– Пристыкуюсь несмотря ни на что. Вряд ли вы успеете заблокировать каждый док.