Четыре угла

– Ладно, – смирился Воронцов и громко выдохнул. – Подкинем ее до дома, а потом ты вся моя, Зефир. М? – Леша поиграл бровями и соблазнительно провел языком по верхним зубам. – Ты помнишь на счет сегодня? – взял девушку за руку и потянул к окну. Приткнулся на подоконник и усадил Полину на колено.

– Леш, я не уверена, что мама меня отпустит, – потупила взгляд и выгнулась дугой, потому что горячая огромная ладонь любимого парня прошлась по спине оглаживающе и расслабляюще.

– Бляя… – запнулся и выдохнул громко сквозь зубы. – Никак не привыкну к тому, что мне нужно отпрашивать свою девушку на свидание.

– А больше и не выгорит, Воронцов, – Макеева весело посмотрела на Лешу. – Мама тебе не доверяет, – хмыкнула и уткнулась парню в плечо.

Лёшины плечи затряслись в приступе беззвучного смеха.

В последний раз, когда Воронцов отпрашивал Полину на свидание, он вернул девушку лишь под утро. Под глубокое утро. Растрепанную, румяную, со следами полос от однодневной мужской щетины на скулах и огромным кричащим засосом на шее прямо под подбородком.

Татьяна Борисовна тогда осыпала парня проклятиями, а дочь обозвала бессовестной девкой.

– А мы Гризманна на нее натравим, – проговорил в ароматную макушку. Глубоко потянул любимый ванильный запах волос.

Макеева задумалась и расхохоталась снова.

Вспомнила, как несколько дней Воронцов уламывал Татьяну Борисовну отпустить Полину на картинг. Бесполезно. Ни цветы не помогли, ни билет в партер на спектакль немецкого режиссера-постановщика, стоимостью чуть дешевле его почки. Ничего.

А на третий день Воронцов притащил с собой в качестве тяжёлой артиллерии Роберта. Парень настолько впечатлил женщину знаниями в области истории Древнего Египта, что строгая училка истории Татьяна Борисовна поплыла под эрудированностью Гризманна и вручила парням дочь со словами: «Проследи за ней, Роберт». Он произвел на нее колоссальное впечатление: умного, ответственного, положительного молодого человека, который, по мнению Татьяны Борисовны, однозначно подходил ее дочери, а не этот, вахлак недалекий. Леха… У него и имя было простецкое. Мещанское. А Роберт – звучало кричаще, интеллигентно, представительно.

– Не знаю, Леш, – печально опустила голову Макеева. – С ней сложно договориться.

Воронцов не знал от слова совсем, что происходило за дверьми квартиры его девушки. Мать Полины бесновалась. Запрещала всякое общение с Алексеем, угрожала, истерила, плакала…

– Полинкин, малыш, – Лёша прихватил подбородок и поднял лицо девушки, стянув с нее свою кепку и заставляя смотреть на себя. – Сегодня твой праздник. Ты окончила институт. Защитила дипломную на «отлично». Мы обязаны это отметить, – прикоснулся нежно к губам. – Я тебя заберу. Скоро, – прошептал прямо в сладкий рот, обжигая горячим шепотом.

– Это… как, Леш? – удивленно округлила глаза девушка.

– Я сдала! – молодые люди одновременно обернулись на радостный вопль. – Сдала!

Кристина хлопнула дверью и ринулась к друзьям. Подлетела к улыбающейся подруге, бросилась на шею.

– Поздравляю! – радовалась Полина. – Пять? – с надеждой спросила.

– Смеешься, Макеева? – прыснула Гордеева. – Нафига она мне нужна? Четыре! – довольная собой сообщила Кристина. – Привет, Лёш, – голос Гордеевой опал и стал робким. – Поздравишь?

Глава 7.

Наши дни

– Пойти с тобой? – Роберт помог Полине выбраться из машины и неуверенно заглянул в глаза.

То, что девушка провела в его обществе вечер, еще не позволяло парню чувствовать себя расслабленно с ней. Он не совсем понимал, как себя можно вести, о чем говорить и что ему было позволительно. Гризманн дико боялся спугнуть момент, когда Полина стала чуть более откровенной и разговорчивой. И тот факт, что она поделилась с ним прошлым субботним вечером причиной своего возвращения в город, для Роберта значило достаточно, чтобы постепенно начать прибавлять обороты.

– Думаю, что не стоит. Подождешь нас здесь? – Полина же выглядела уверенней.

Это Роберта потряхивало от одного только понимания, что теперь в салоне его тачки кружит запах девушки, от которой сносило башку. А Макеевой было ровно на Гризманна, и он это с прискорбием, но понимал и собирался исправить. Всеми, черт возьми, силами и способами.

И один из них так удачно подвернулся.

Роберт позвонил Полине сегодня утром и предложил составить компанию за обедом. Ненавязчиво и деликатно. Так, между прочим. Гризманн умел деликатно.

Удивительно, но Полина его не отбрила, а также деликатно отказала, ссылаясь на то, что в это время ее мать выписывают из больницы. Гризманн долго не раздумывал, когда предложил помощь, а Полина не раздумывала, чтобы ее принять.

Ей было все равно, о чем подумает ее мать.