Четыре угла коварства

– Принесла пирог с мясом, соседка половину отвалила. Думаю, отчего ж не поделиться с подругой Кларой? Коньяк твой есть? Повод у меня и у тебя. Следователь звонил, сказал, все гады ползучие и подлюки пойманы, бояться нам некого.

– Вот так прямо сам позвонил? – не верилось Кларе.

– Сама в уважительном удивлении: следователь, а человек хороший. Во как бывает, не забыл про нас. Сказал еще, до суда теперь не побеспокоит. Не побеспокоит! Мне такого никто не говорил. Вот… вот прямо душевный человек, за такого парня не грех и выпить. Ой, была б я помоложе… Так есть коньяк?

– А ты скажи, чего у меня нет! – заулыбалась Клара. – Все есть.

И то верно, у Клары не только коньяк собственного изготовления, но и огурчики солененькие, и помидорчики, и капусточка квашеная, и вареники с картошкой, а еще колбаска домашняя, на рынке купленная. Нарезали пирог, подогрели вареники, в рюмки налили, выпили.

– Знаешь, – с набитым ртом сказала Маня, – вот так хорошо иногда бывает… как сейчас. И тепло, и еда в изобилии, и выпить для настроения. Чего еще для счастья надо? Наливай. У меня тост. – Подняв рюмку, она от всего сердца сказала: – Мы с тобой так подружились, ты мне так помогала… Хочу тебе пообещать: если плохо станет, зови, всегда прибегу.

– Ой, спасибо. Хорошая ты, Маня.

Выпили. И вдруг Маньке захотелось петь.

– А что петь-то? – озадачилась Клара. – Сейчас песни… три слова повторяют и повторяют, как заевшая пластинка.

– Давай старинное что-нибудь. Начинай, у тебя же голос…

– Ой, да какой там голос, орать все умеют. Так… – Клара прокашлялась, вытерла салфеткой губы и запела: – Виновата ли я, виновата ли я, виновата ли я, что люблю-у-у?

– Ух, как душевно! – потрясла кулачками Маня от удовольствия и подхватила громко: – Виновата ли я, что мой голос дрожал, когда пела я песню ему-у-у?