Четыре вечера с Владимиром Высоцким

Открытые двериБольниц, жандармерий —Предельно натянута нить.Французские бесы —Большие балбесы,Но тоже умеют кружить.Я где-то точно наследил,Последствия предвижу:Меня сегодня бес водилПо городу Парижу,Канючил: «Выпей-ка бокал,Послушай-ка гитары!» —Таскал по русским кабакам,Тце венгры да болгары.Я рвался на природу, в лес,Хотел в траву и в воду, —Но это был французский бес) —

Он не любил природу.Мы — как сбежали из тюрьмы,—Веди, куда угодно,Пьянели и трезвели мыВсегда поочередно.И бес водил, и пели мы,и плакали свободно.А друг мой — гений всех времен,Безумец и повеса, —Когда бывал в сознанье он,Седлал хромого беса.Трезвея, он вставал под душ,Изничтожая вялость.И бесу наших русских душСгубить не удавалось.А то, что друг мой сотворил, —От Бога, не от беса, —

Он крупного помола был,Крутого был замеса.Его снутри не провернешьНи острым, ни тяжелым,Хотя он огорожен сплошьВраждебным частоколом.Пить наши пьяные умыСчитали делом кровным, —Чего наговорили мыИ правым и виновным!Нить порвалась и понеслась, —Спасайте наши шкуры!Больницы плакали по нас,А также префектуры.Мы лезли к бесу в кабалу,С гранатами под танки.Блестели слезы на палу,

А в них тускнели франки.Цыгане пели нам про шальИ скрипками качали,Вливали в нас тоску-печаль, —По горло в нас печали.Уж влага из грудей лилась,Все чушь, глупее чуши,Но скрипки снова эту мразьЗаталкивали в души.Армян в браслетах и серьгахИкрой кормили где-то,А друг мой в черных сапогахСтрелял из пистолета.Набрякли жилы, и в кровиОбразовались сгустки,И бес, сидевший визави,Хихикал по-французски.

Все в этой жизни — суета,Плевать на префектуры!Мой друг подписывал счетаИ раздавал купюры.Распахнуты двериБольниц, жандармерий.Предельно натянута нить.Французские бесы —Такие балбесы!Но тоже умеют кружить.

Рязанов. Роскошное описание запоя. На уровне того же автора:

Ох, где был я вчера, не найду днем с огнем,Только помню, что стены с обоями…

Шемякин. «Французские бесы» дорого обошлись Володе. Марина закатила страшный скандал. Она прилетела в Москву. Володя ей с восторгом исполнил эту песню. Марина слушала, смеялась. Но когда прослушала до конца, сказала: «Я страдала, переживала. А в песне я даже не упомянута». Собрала чемодан и улетела обратно в Париж. Я потом долго их мирил, недели две. Но это был наш единственный совместный загул.

Рязанов. Как вы узнали о его смерти?

Шемякин. Я был в Греции, звонил ему домой, в Москву. Разговаривал с Мариной. Чувствую по голосам — что-то неладное. Но мне не сказали, что Володя умер. Ни у кого не повернулся язык. Боялись за меня, я тогда не был зашит. Узнал я от своей американской подруги. Она прочла во французской газете, что великий русский бард скончался. У меня была страшная ночь… Рязанов. В Москву путь был заказан?

Шемякин. Что вы! В то время я не смог поехать даже на похороны отца. Мой отец умер в семьдесят шестом году. Не пустили. Это исключалось… Года два, наверное, я не мог слушать Володины песни, никогда не включал магнитофон. Было слишком тяжело…

А потом, несколько лет спустя, я издал пластинки. Семь дисков получилось, огромных. Люди, которые собирают песни Высоцкого, считают, что это одни из лучших: там он, гитара и его душа.