Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова

Поэтому я предлагал совершенно другой способ борьбы. После свершения правосудия исполнители должны были остаться в живых. Исчезая бесследно, они могли бы снова бороться с врагами, снова жить и работать для своего дела. Мрачное чувство не примешивалось бы к сознанию восстановленного человеческого достоинства.

Массовые революционные движения, где люди нередко восстают друг против друга в силу простого недоразумения, где народ убивает своих собственных детей, в то время как его враги из безопасного убежища наблюдают за их гибелью, в предлагаемом способе борьбы заменялись рядом отдельных, но всегда бьющих прямо в цель политических убийств. Террористическая революция предполагает казнить только тех, кто действительно виновен в совершающемся зле, и поэтому представляет собой самую справедливую из всех форм революции. Это борьба силы с силой, равного с равным, борьба геройства против гнета, знания и науки — против штыков и виселиц. Цари и деспоты, угнетающие народ, уже не смогут жить спокойно в своих раззолоченных палатах.

«Народная воля» выдвигала ультиматум: созыв Учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права — тогда она прекращает борьбу, занимаясь только пропагандой и агитацией. Власть не собиралась идти ни на какие уступки. Оставался только путь продолжения насилия…

Вопросы социальной справедливости с давних пор глубоко волновали меня. Я много думал об этом и во время моего хождения в народ, и в эмиграции, и во время многолетнего заточения в политических темницах прежнего режима. К сожалению, обстоятельства не позволили мне оформить эти размышления в виде серьезной специальной книги, но основные идеи все же удалось опубликовать в нескольких небольших работах. Так к чему же я пришел?

Например, вопросы революций и эволюции общественного развития. В качестве обоснования всех социалистических учений мы видим о основном жалобы на крайнюю обременительность современного труда человека, на то, что у трудящихся насильно отбирается некоторая прибавочная стоимость в виде государственных налогов и податей, в виде ренты землевладельцев и прибыли капиталистов. Чтобы исправить эту несправедливость, анархисты предлагали низвержение государства, коммунисты — уничтожение всякой частной собственности, а социалисты — только недвижимой, вместе с орудиями производства. Но все эти перемены мало изменят положение трудящихся, если иметь в виду последующее развитие общества.