Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова

Однако термин трудовой эквивалент, вошедший в современную политическую экономию, не вполне ясно выражает сущность дела, и для отчетливости представлений лучше заменять его физиологическим эквивалентом.

По этой новой терминологии физиологическая стоимость всякого товара определяется количеством химической энергии человеческого организма, тратящейся при занятии данным производством, и притом не во время одних часов работы, а длительно, при отнесении этой траты к целому году занятия. Дело в том, что физиологическая стоимость производства зависит не от одной утомительности непосредственной работы, необходимой для выделки данного товара, так как физиологические траты организма происходят даже и при самом легком труде (например, церковного сторожа) и они лишь на несколько процентов меньше физиологических трат при занятиях самыми тяжелыми работами, благодаря тому что при последних больше уделяется времени на отдых. Вот почему естественной единицей производительного труда или занятия и должен быть не рабочий час и даже не рабочий день, а рабочий год (трудо-год), в состав которого входят, во-первых, все необходимые отдыхи, уравновешивающие своей разной продолжительностью разные виды труда по размерам физиологических трат организма, и, во-вторых, все праздники и часы сна, в которые организм ведь тоже совершает физиологические траты[14].

Значит, в наших формулах цена (Ц₀

) всякого товара (при золотой монете или возможности обмена на нее бумажных денег по номиналу) математически определяется как отношение количества (Д_о) золота, производимого в год, например, сотней рабочих, к количеству какого-либо обычного, не привилегированного предмета продажи (П), производимого в то же время и тем же числом рабочих. Свести же дело к одиночному работнику здесь нельзя, так как энергия их различна.

Это лишь новая и более точная и рациональная постановка того же самого основного закона обществен но-экономическо-го равновесия, самопроизвольно приводящего цены всех товаров к одному и тому же жизнетратному уровню, о котором мы говорили в главе I.

Он нивелирует на этом уровне все обычные предметы обмена в общественной жизни народов, как сила тяготения нивелирует на земле все моря и океаны, и это отражается в нашем человеческом сознании понятием о справедливости. Всякий другой обмен обычных товаров, кроме этого — жизнетраторавного (с прибавкой необходимых процентов б, обеспечивающих жизнетраты торговцев с жизнетратами их семей и достаточно быструю эволюцию культурной жизни человечества), мы называем несправедливым обменом, и по только что формулированному нами закону участники производства, оказавшегося по каким-либо посторонним влияниям на высшем жизнетратном уровне, стремятся, как волны отлива, отхлынуть к производству, оказавшемуся на низшем, и этим поднимают жизнетратный уровень последнего производства, сбивая в нем цену продуктов труда, а в своем прежнем понижают ее до нормального уровня.

Но чувства и побуждения, сводящие в человеческом обществе цены всех обычных товаров к одному и тому же жизнетратному уровню, постоянно борются с чувствами и побуждениями своекорыстия, еще сильно господствующего в экономической жизни современных народов и стремящегося понизить естественный жизнетратный уровень своего труда за счет повышения его в чужом труде. Огромное большинство современных производителей, капитализированы они или кустари, не прочь воспользоваться первым затруднением в посторонней отрасли и взять себе при рыночном обмене более трудо-годов чужой работы — или лучше их сотых долей, которые я предложил бы назвать биафейдиями[15] (жизнетратами), т. е. основными единицами стоимости, — чем сколько сами употребили на свои товары или на заработание соответствующих им денег. Эти своекорыстные стремления, а также и аналогичные стремления торговцев воспользоваться редкостью на рынке того или другого товара, чтобы поднять в нем проценты — бив

своей прибыли, вызывают на естественном уровне торговой стоимости товаров как бы приливы и отливы. Но они, как и морские приливы и отливы, не способны понизить или повысить уровень всех цен сразу, а только — одни цены временно за счет других, вызывая этим их колебания совершенно так же, как понижение одной чашки весов сначала вызывает повышение другой, а затем оба стремятся, колеблясь, прийти к одному уровню.

Все это очень ясно выводится из даваемых мной формул. Пусть рыночная цена одного какого-нибудь товара при обычной однозвенной передаче от производителя к потребителю будет (по формуле 2):

и цена другого товара (по той же формуле 2):

Так как П₁ и П₂, по предварительному условию нашего анализа, представляют одинаковые по жизнетратной стоимости количества обоих товаров, то П₁

= П₂, и тогда отношение рыночных цен обоих товаров определяется через:

Формула рыночной неуравновешенности цен