Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова

2) Теперь взглянем на ожерелье, висящее на шее светской дамы, с брильянтами в 10 000 рублей. Здесь Д_о = 10 000, Д₁ = 10 000, Ч = 1. Промежуток Т времени, прошедший с того момента, как она его купила себе, и до того момента, когда его продали за долги, составляет 5 лет. Внесение в нашу последнюю формулу всех этих числовых значений дает:

К _ожр = 0,

т. е. коэффициент К индивидуального потребления этого ожерелья есть нуль, что и понятно: каким оно вышло из магазина, таким и возвратилось в него. Пусть даже магазин при обратной покупке не дал ей прежних 10 000 рублей, это не имеет никакого значения, так как наши символы Д_о и Д₁

показывают не рыночную цену, а жизнетратные денежные эквиваленты, которые могли уменьшиться лишь ничтожно за 5 лет употребления ожерелья от стирания золота, камней и от порчи художественной отделки.

Что же выходит? Если я съем вдвое больше сахара в год, чем мне нужно для жизни, я отягчу трудящееся человечество, так как кто-то где-то должен восстановить в это время потраченный мной запас для того, чтобы сахара хватило всем и в будущем году. А если светская дама носит на себе, как говорят, целое состояние, то она этим никого не отягчает, а только афиширует перед всеми свое легкомыслие.

Этим ожерельем она как бы говорит всем: «В моем распоряжении был раньше большой капитал в банке, который жил своей жизнью, созидал невидимо для глаз, но видимо для развитого ума новые здания, дороги, увеличивал благосостояние будущих поколений и благодаря этому обеспечивал и мою будущую жизнь, давая и мне, и моему мужу, и детям возможность каждый год получать с него и тратить на что хотим проценты. Но я заметила в ювелирном магазине целую гору трупов былого, бесполезного человеческого труда в виде этих блестящих камней и золота и променяла на них и будущее благосостояние всей своей семьи, и свою роль в эволюции человеческой культуры, передав ее тому ювелиру». Таков прямой вывод из моей формулы.

И нетрудно видеть, что коэффициенты индивидуального потребления для всех предметов спроса, различные для каждого их рода, редко соответствуют их рыночной цене. Так, коэффициент этот очень мал, даже близок к нулю, для самых дорогих люстр, картин и разных металлических статуэток и безделушек. Он уже более для фарфоровой, стеклянной посуды, мебели и подобных хозяйственных предметов, так как они бьются и ломаются и в среднем имеют свой определенный век, который и нужно подставлять в формулу под символом Т, и ясно, что чем продолжительнее этот средний век, тем меньше их годичный потребительный эквивалент в жизни.

Точно то же выходит с бельем и одеждой, в коэффициент индивидуального потребления которых должна быть прибавлена еще величина Д₂, обозначающая средние траты на их годичный ремонт, так что формула для этого случая принимает вид:

Коэффициент индивидуального потребления ремонтируемых предметов

Здесь все символы имеют то же значение, как и в предыдущих формулах, только под Д, т. е. ценностью остатка от потребления, здесь должна подразумеваться сумма денег, за которую остатки платья и белья проданы старьевщику.

Коэффициент индивидуального потребления каменных домов (хотя постройка их сравнительно дорога) может оказаться меньше равновеликих с ними деревянных, требующих более ремонта и менее долговечных. Сумма годичных квартирных плат данного дома, разделенная на число живущих в нем лиц, дает оценочную величину всегда более высокую, чем коэффициент индивидуального потребления данного здания по отношению к каждому отдельному его жильцу, так как в квартирную плату входят капиталистические проценты и всякие налоги, особенно высокие в больших городах.

Отсюда мы видим, что только введением коэффициента индивидуального потребления в оценку вреда различных предметов роскоши (т. е. того, на сколько тот или другой род отягчает ежегодный труд работающего человечества) и можно достигнуть правильных и точных представлений об этом предмете.

Роскошь есть ржавчина, особенно охотно поражающая скопления больших богатств, застоявшихся долго в одной фамилии. Она, как и многие виды ржавчины и плесени, принимает нередг ко очень красивые для вкуса современников формы, вроде дамских кружев, бархатных и шелковых платьев, быстро сменяемых модой, чтоб увеличить их потребительный эквивалент, уменьшая время Т их употребления. Она менее отяготительна для трудящегося человечества, чем это кажется с первого взгляда, благодаря ничтожному коэффициенту индивидуального потребления наиболее бросающихся в глаза предметов роскоши и является главным образом великим уравнителем частных богатств, постепенно разъедающим их и переводящим в руки поставщиков предметов роскоши.

Что же касается до других пороков зажиточных классов, вроде азартных игр, биржевой, карточной и др., то они совсем не обременительны для трудящихся масс. Они лишь переводят избыточные капиталы из одного-кармана в другой, что совершенно безразлично для остального человечества.

Приложение V