Четырнадцать дней

Итак, в полночь вторника примерно сорок человек собрались на улице возле их дома – с воздушными шариками, цветами, шампанским и всем остальным необходимым для праздника. Мама Джереми нажала на домофоне кнопку их квартиры, которая находилась на третьем этаже.

Молчание.

«Наверное, одевают малышку, – предположил кто-то. – Подгузник, симпатичная распашонка и все такое».

Мы еще постояли и поболтали. Я заметил, что мама Джереми начинает нервничать. Она то и дело нажимала на кнопку звонка.

«Может, они вышли?» – предположил я.

«Куда можно выйти с младенцем в полночь, особенно если у вас вечеринка?» – фыркнула едва знакомая мне женщина неожиданно презрительным тоном.

Один из друзей Джереми из спортзала сказал, что тот часто катает дочку в коляске по округе, если она никак не угомонится, и в таком случае легко загуляться допоздна.

Мы осмотрели окрестности дома. Я уже было вытащил телефон, но мама Джереми меня опередила.

«Нет, я сама ему позвоню!» – заявила она.

«Джереми? – заговорила она. – Черт побери, он включил автоответчик! Джереми, это мама, возьми трубку!»

Молчание.

Тогда кто-то попробовал дозвониться Нейту, а кто-то еще снова нажал на звонок пару раз.

Никакого ответа.

Словно всех троих похитил какой-то психопат-преследователь. А может, и вовсе убил!

Я постарался унять не в меру буйное воображение.

А это не детский плач доносится с балкона? Примерно с третьего этажа? Я откинул голову назад.

«Нейт? – заорал я. – Джереми? Эй, вы там!»

Долгая пауза.

Затем над перилами появились лица. Джереми держал малышку на груди в детском слинге. Парни уставились на нас сверху вниз – тогда мне показалось, что с ужасом, но теперь я думаю, что с яростью.

Мама Джереми подняла руки вверх и закричала: «Сюрприз!»

И только тогда остальные поняли, что она – и мы все вместе с ней – натворили.

Надо отдать им должное, Нейт и Джереми впустили нас в квартиру. И рассказали, как все выглядело с их точки зрения: услышав звонок в полночь, они запаниковали, подумав, что явилась мама Софи и хочет забрать дочь, а они знали, что никак не смогли бы остановить ее – ни по закону, ни по совести, – но и открыть дверь тоже никак не могли. Их телефоны разрывались, наигрывая «Живы пока» и рингтон «Миньоны», Софи рыдала, но Нейт рыдал еще сильнее, и тогда они сбежали на балкон от назойливых звонков домофона и телефонов, и, как смущенно признался Джереми, он даже подумывал, не сброситься ли им вниз втроем, перегнувшись через перила, по примеру Тельмы и Луизы…[38]

Выслушав их рассказ, а также бесконечные извинения мамы Джереми за неосмотрительность, мы наконец открыли шампанское. Софи отрыгнула прямо на стеклянный кофейный столик, и, скажем так, вечеринка вышла незабываемая.

* * *

Евровидение замолчал и огляделся с довольным видом. Мы сообразили, что он ждет аплодисментов, поэтому захлопали (в конце концов, он рассказал хорошую историю), и он весь зарделся от удовольствия.

– Спасибо, – сказал Евровидение. – Благодарю вас.

Я почти ожидала поклона. Очевидно, без зрителей он жить не мог, но ковид забрал у него самое важное в жизни. Боже, сколького лишил нас ковид!

– А теперь кто следующий? – спросил Евровидение.

– Рассказчик из меня так себе, – отозвался высокий мужчина на краю круга слушателей, – но у меня тоже есть история про малыша.

А, так это жилец из квартиры 3D, элегантно одетый адвокат Дэрроу (надо полагать, названный так Уилбуром в честь Кларенса Дэрроу)[39].

– Прекрасно! – захлопал в ладоши Евровидение, довольный, что его идея сработала.

Я проверила телефон и убедилась, что запись идет нормально.

* * *

– Я вырос на хлопковой ферме в Арканзасе, – заговорил он с мягким южным акцентом. – Жили мы бедно, но в такой бедности, о которой не подозреваешь, ведь все вокруг живут точно так же. За неделю до рождения моего брата обильный снегопад выпал на поля Восточного Арканзаса, устроив нам снежное Рождество – впервые в моей жизни. Покрытые снегом поля и дороги делали праздник еще более сказочным, но все несколько омрачалось тем, что моя мать ждала четвертого ребенка. В свои шесть лет я ничего не знал о том, как появляются дети, поскольку подобные вещи в семье никогда не обсуждали, чтобы оградить меня от них, но я помню свои тогдашние мысли: четвертый нам совершенно ни к чему, и так-то на всех едва хватает.

В те времена беременные изо всех сил старались скрывать свое интересное положение, которое с каждым днем становилось все очевиднее, и вскоре даже я понял, насколько все серьезно. Моя сестра, будучи девчонкой и любительницей всюду совать свой нос, знала куда больше меня и нашего младшего братишки, который вообще ничего не соображал. Когда мы считали дни до Рождества, сестра важно сообщила нам, что мама может родить ребенка примерно в то же время, когда мы ожидаем появление Санта-Клауса. Я несколько забеспокоился, ведь я выучил рождественский каталог от «Сирс энд Робак» наизусть и не собирался урезать свои запросы.