Четырнадцатая дочь

– Ага, уста. Сахарные, медвяные и так далее. Раз уж я княжна, то непременно вся глюкозой брызжу – и члены тела у меня соответственные.

Мелта расшнуровала и стащила с нее белое платье. Потом скороговоркой пожелала спокойной ночи и удалилась. Но всего это Таня не слышала и не видела, ибо упала на койку и уснула.

Арлена, уходя, погасила факелы.

Глава десятая

Путь-дорожка в Элимор

Борески вернулись в Вагран.

Угрир, что стоял на страже Врат в этот поздний час, кивнул, не выходя из своей башенки, и пробасил:

– Мой герцог, просили передать, как придете – тут от элиморского Гуара Валера весточка пришла. Говорит, через сил-другой явится к нам в Тарус. Ночной гость, одно слово.

Сказанное Угриром было лишь началом старой керсийской пословицы: ночной гость к добру не идет. Рут напрягся.

– Пойдем. – Отец тронул его за плечо, подтолкнул к выходу на мост.

Рут вслед за ним прошагал по гулкому настилу, спустился во двор Ваграна и направился к Главной башне. Только там, миновав зал первого этажа и ступив на лестницу, герцог спросил:

– Рут, тебя что-то тревожит?

В этот поздний сил в коридорах и на лестнице не было никого, поэтому они могли разговаривать открыто.

– Приезд Гуара Валера, – отозвался Рут. – Отец, а если элиморский властитель имеет далеко идущие планы? Я не верю, что он затаится в укромном замке, как бедолаги Тарлани.

– Я бы на твоем месте не стал называть Тарланей бедолагами, – заметил отец. – Они позволили побить себя своим же оружием, по своей же глупости, но у них есть еще кое-что в запасниках. А если эта Татьяна и впрямь окажется той самой четырнадцатой дочерью…

Придется зайти в библиотеку и поискать в «Откровениях Алидориуса Верейского» катрен о четырнадцатой дочери, подумал Рут. В свое время он пролистывал том «Откровений» по приказу учителя истории. Но в голове почти ничего не отложилось. Слишком много было катренов, а времени после уроков и боевых тренировок слишком мало.

Но признаваться в этом Рут не стал, а просто спросил:

– И что тогда?

– Тогда в мире опять будут перемены, – медленно сказал герцог. – И кто знает, какие. Но вернемся к Гуару Валеру. Ты знаешь что-то конкретное или это лишь предчувствия и страхи, как у твоей матушки?

Они уже успели подняться и теперь стояли на площадке второго этажа, лицом к лицу. Рут немного подумал – и решился.

– Отец, сегодня я был приглашен на встречу в «Окорок и даму»…

Герцог приподнял брови, склонил голову.

– Великая радость для отца узнать, что сына уже приглашают на свидания.

– Я бы тоже радовался, но это было не свидание, – отозвался Рут. – В трактире меня ждала служительница Алора Понимающего из Элимора. Она сказала, что Гуар Валер так скорбит от бед своей страны, что решился стать властителем нашей. Он уже сговорился с поместными властителями Керсы. Еще она сказала, что в Тарусе есть целых три сообщества, куда набирают нищих потомков благородных родов и нашептывают им, что проклятых эрни следует сместить. Это заговор, отец. Гуар Валер прибудет в Керсу со своими магами, с гвардией, с сундуками кристаллов.

Брови отца сошлись на переносице.

– Тебе следовало сказать мне об этом раньше. Я бы отказал ему во въезде.

– Служительница предвидела это, – отозвался Рут. – Она считает, что в этом случае Гуар въедет в Керсу через Врата в имении одного из его сторонников. И мы даже знать не будем, где он и что делает.

– Слуги Понимающего и впрямь сверх меры одарены пониманием, – проворчал герцог.

Рут тихо сказал:

– Проблема не столько в Гуаре Валере, как я понял, сколько в наших поместных властителях. Им хочется, чтобы страной правили… по-человечески. Чтобы были послабления в налогах и раздача казенных земель для богатых, хлебные места в управах для потомства.

Герцог чуть слышно фыркнул. Ответил тоном, в котором слышалась веселая ярость:

– Перебьются! Но хорошо, что служительница тебя предупредила. Я буду держать наготове волков, отзову из Ярга Энгера с его отрядом.

Рут припомнил слова служительницы Алора: «Не пытайся остановить бурю платком».

Нужны были массовые казни. Или очень много несчастных случаев. Он глянул на черно-белый узор под ногами. «Келдиг», сложное смешение рваных линий. Говорят, он приносит счастье. Рут перевел взгляд на спокойное лицо отца. Чтобы остановить надвигающуюся бурю, Керсу следовало обрызгать кровью. Не омыть, нет – смерть трех-четырех сотен благородных оболтусов на купель не тянет. Но отец на это не пойдет. У него самого мысль об этом вызывала отвращение.

– Что ты предпримешь? – тихо спросил Рут.

Далеко в конце коридора мать вышла из своей музыкальной комнаты и направилась в опочивальню. Он слышал ее шаги, неспешные, мягкие, сопровождаемые тихим шорохом от тянущихся по полу юбок. И знал, что мать сейчас слышит невнятные голоса на лестнице, но на таком расстоянии не может разобрать слов. А выступ коридора скрывал отца и сына Боресков от герцогини.

– Буду наблюдать, – спокойно ответил герцог Франц. – И как только они выступят, накрою всех. Вот тогда пощады не будет.

Рут ощутил озноб.