Четырнадцатое июля

Человек(добродушно). Вот тут ты прав! Удача мне несродни. С тех пор как я себя знаю, не могу припомнить, чтобы хоть раз удалось то, что я задумал. (Смеется.) А, пропади все пропадом! Я всего натерпелся на своем веку! Что поделаешь, не для одних радостей мы на свет родились. В жизни все перемешано — бывают и хорошие и плохие дни. Только я не теряю надежды. Конечно, иногда можно и просчитаться. Но сейчас, Гюлен, я чувствую, что дело к хорошему клонится. Ветер переменился. Фортуна повернулась к нам лицом.

Гюлен(насмешливо). Фортуна, говоришь? Ты бы попросил у нее обувку-то поприличнее.

Человек(рассматривая свои босые ноги). Я предпочитаю свою обувку башмакам Капета. Я и босиком дойду, если понадобится, до Вены, а то и до Берлина. Ох, и солоно тогда придется королям!

Гюлен. Что, тебе дома дела мало?

Человек. Пока дела хватит. А вот когда мы покончим у себя, наведем порядок в Париже и по всей Франции, почему бы нам не прогуляться всем вместе? А, Гюлен? Взявшись за руки? Солдатам, буржуа и беднякам, и не почистить Европу? Мы же не эгоисты, верно? Какая радость — радоваться только за себя? Когда я узнаю какую-нибудь новость, мне не терпится поделиться со всеми. С тех пор как началось все это, у меня в голове точно гул стоит от слова «свобода» и от всех наших речей — так и хочется без конца повторять их всем и каждому, орать на весь мир. Будь я неладен, если вру! Если бы все были на меня похожи, вот бы было шуму! Я уже слышу, как дрожит земля от наших шагов и вся Европа бурлит, будто вино в чане. Народы бросаются нам на грудь. Знаешь? Как ручьи, которые сливаются в реку. И мы — река, смывающая все на своем пути.

Гюлен. Ты, случайно, не болен?

Человек. Я? Я крепок, как кочерыжка.

Гюлен. И часто тебе снятся сны вот так, наяву?

Человек. Всегда. Так легче жить. Что-нибудь да сбудется в конце концов из моих снов. А ты, Гюлен, разве не согласен, что это была бы недурная прогулка? И разве тебе не хочется принять в ней участие?

Гюлен. Ну ладно! Когда ты возьмешь Вену и Берлин, я постараюсь удержать их.

Человек. Не смейся. Кто знает, что может случиться!

Гюлен. Правда, случается всякое.

Человек. Все сбывается, надо только захотеть, конечно.

Гюлен. Пока что я бы очень хотел знать, что произойдет в ближайший час.

Человек. Это-то как раз всего труднее угадать. Что мы будем делать? Ну, там видно будет. Всему свое время.

Гюлен. Ох уж эти мне французы! Все на один лад; любят думать о том, что произойдет через сто лет, и совсем не заботятся о завтрашнем дне.

Человек. Возможно и так. Зато и о нас будут помнить столетия.

Гюлен. А тебе от этого легче?

Человек

. Мои кости заранее ликуют. Одно только досадно — мое имя не останется в истории.

Гюлен. Честолюбец!

Человек. Ничего не поделаешь! Я неравнодушен к славе.

Гюлен. Прекрасная вещь — слава. Все несчастье в том, что она достается в большинстве случаев покойникам. Я предпочитаю хорошую трубку.

Справа появляется Вентимиль.

Вентимиль. Улицы пусты. Двое голодранцев разглагольствуют о славе — им бы блох ловить. Обломки мебели, разбитой бесноватыми парижанами. Вот оно — великое восстание! Достаточно было бы одного патруля, чтобы навести порядок в Париже. Чего они дожидаются там, в Версале?

Человек(внезапно поднявшись, направляется к Вентимилю). Эй, ты! Чего тебе здесь надо?

Вентимиль(насмешливо разглядывая его). Вот какова теперь форма господ стрелков ночного караула! Прочь с дороги, уважаемый!

Человек. Кто вы? Куда идете в такой поздний час?

Вентимиль

(протягивая ему бумагу). Читать умеешь?

Человек. Бумажонки? Конечно, умею. (Гюлену.) Читай. Что там написано?

Гюлен(прочитав). Пропуск. Все по форме. Подписано Комитетом городской ратуши. Скреплено Гоншоном, капитаном милиции буржуа.

Человек. Так я им и поверил! Все это покупается за деньги. (Ворча, пропускает Вентимиля.)

Вентимиль. Бесспорно, все можно купить за деньги. (Проходя, брезгливо протягивает человеку деньги.) До свиданья.

Человек(подскакивая). Что? Это еще что такое?

Вентимиль

(не оглядываясь). Ты же отлично видишь. Бери и молчи.

Человек(подбегает к Вентимилю и загораживает ему дорогу). Так ты, значит, аристократ? Ты хочешь купить меня?

Гюлен(вмешиваясь). Успокойся, товарищ, успокойся! Я его отлично знаю. (Подходит к Вентимилю.)

Вентимиль(не смущаясь). В самом деле, это...

Гюлен. Это Гюлен.

Вентимиль. Ну да.

Короткая пауза. Оба смотрят друг на друга.