ЧИК-ЧИ-РИК

И всё вышло. Мама ещё не вернулась, и папа с Димой принялись. Для тайны, оказалось, обязательно нужна была вода, нужна была какая-то посуда. И такое место! Где бы её до праздника никто не обнаружил, ненароком не наткнулся, раньше срока не спросил: «А что это такое?..» Где тайне было бы не тесно, чтобы днями на неё из окон падал свет.

И банка отыскалась, и была вода. Нашлось и место, между шифоньером и окном – всё получилось. И, расправив штору так, чтобы никакой шпион, и уж тем более мама, раньше срока ничего не обнаружил, Дима с папой присели на диван.

Так расчудесно получилось! Возвратилась со своей работы мама, папа, как ни в чём ни бывало, принял у неё пальто, Дима подал тапки. Всё было шито-крыто, что они без неё где-то были, мама даже не предположила. И, уже вместе, втроём, они принялись обсуждать, чего бы им такого съесть на ужин.

Всё было хорошо, подарок, да ещё и очень тайный, был. Осталось подождать неделю до восьмого марта, и!..

…Вот только – ждать: хотелось намекнуть, хотелось как-то маме!.. Не до конца, а так, слегка. Что папа с Димой, очень может быть, ей даже приготовили подарок. Необыкновенный. И больше о подарке – ничего, пусть мама даже и не умоляет, и не просит! А спокойно ждёт, когда наступит праздник, и тогда!..

Но папа заявил, что лучше без намёков, мама будет думать, перестанет спать. И Дима согласился, хотя скрывать такой секрет от мамы становилось всё труднее, всё труднее. В разговорах с мамой приходилось за собой уже следить, ведь можно было ненароком ляпнуть, не специально, но проговориться. А Дима не хотел, хотя молчать о тайне было так уже не просто, что порой приходилось либо зажимать рот, либо отворачивать невежливо лицо.

А эта, между шифоньером и окошком становилась всё прекрасней, всё прекрасней. И однажды! Тогда, когда мама спокойно спала, но праздничный день уже наступил. Папа с Димой потихоньку, но решительно вылезли из постелей. Даже не умывшись, бесшумно наполнили праздничную вазу водой, бесшумно поместили в неё извлечённую из укрытия тайну. И уже приготовились ждать. Но едва отошли от стола, как на пороге спальни показалась мама и сама.

– Вот…– указав в сторону стола, пробормотал растерявшийся папа.

– Ага…– подтвердил Дима. А мама! Поначалу замерла. Ещё не веря, что такое может быть, мотнула головой!

Но ничего не исчезало. А парило. Облаком. Над вазой, над столом.

Таким чудесным розовым и белым! Что Диме даже на секунду показалось, что это чудо вовсе и не папа, и не он!.. А в это время мама. Подбежав к столу, воскликнула: – Какое чудо! – и немедленно погрузила в папин и Димин подарок свой нос.

И Дима с папой ей нисколько не мешали, а стояли и стояли. Мама снова восклицала: «Ах!..», «Какое чудо!» А чудо перед ней не исчезало, а парило и парило. И мама, наконец, поверив, что перед ней никакой не мираж, что это в самом деле… Благодарно оглянулась, и вновь закрывая от удовольствия глаза, едва слышно спросила: «Откуда …»