Чихнёшь в воскресенье...

Что-то в тоне Фредерики заставило Кэри пристально посмотреть ей в лицо. —  Пока не знаю и не хотел бы ничего предполагать. Нужно подождать результатов вскрытия. А могу я спро­сить, почему вы считаете это убийством? Вы ведь не верите, что это случайность или самоубийство.

—  Я?.. Почему? О, Боже, вы меня насквозь видите. Я так и чувствовала с самого начала. Может, потому что слишком много говорила вчера. Но... понимаете... у неё было такое ужасное застывшее лицо... и... прошу проще­ния... что-то в самой атмосфере заставило разыграться воображение.

—  Понятно. Кстати, полицейский доложил, что у вас всю ночь горел свет. Если вам нужно было общество, почему вы не приняли предложение миссис Хартвел?

— О, я просто не могла уснуть: поэтому встала, свари­ла кофе и работала над своей книгой. Мне удалось утомить себя, и я наконец легла.

—  Я видел вашу рукопись. Это будет роман?

—  Нет... книга о викторианских романистках. Полицейский с интересом посмотрел на неё.

—   Я сам пробую писать, но, как это ни странно покажется в таком тихом городке, у меня мало времени. Пока я занимаюсь убийством в общем плане, но как-нибудь возьму отпуск и напишу настоящий детекгив.

Фредерика чуть застенчиво рассмеялась.

— Да, — быстро сказала она, — я это поняла по вашим вчерашним словам. Может быть... после этого... мы смо­жем сотрудничать.

И тут же поняла, что допустила промах. Приятное лицо напротив неё словно исчезло за маской, и началь­ник полиции сказал:

—  Может быть. Ну, мне следует заняться работой, — он встал и направился к двери, но у выхода остановился и небрежно заметил: — Вернувшись вчера домой, вы не заметили какой-нибудь пропажи?

—  У меня на это не было времени. Но утром я ничего не заметила. Если хотите, посмотрю.

— Хорошо. Я буду где-нибудь здесь в доме и снаружи, но, пожалуйста, не обращайте внимания на меня и моих людей. Мы постараемся поменьше вас беспокоить и закончим примерно через час.

Фредерика кивнула, но, когда он уже отвернулся, ей пришла неожиданная мысль.

—   О, Боже... за домом есть старый колодец. Его крышка вся прогнила, и кто-нибудь из ваших людей может провалиться. Я... я не подумала об этом. Крис рассказал мне, и я собиралась написать мисс Хартвел, но у меня не было времени.

— Спасибо за предупреждение. Кстати, могу вам сооб­щить, один из моих людей уже это обнаружил и не упал. Мне кажется, он чем-то прикрыл колодец, но всё равно нужно быть внимательней.

—  Спасибо. Мне очень жаль. Я скажу Крису, чтобы он что-нибудь сделал.

Лицо полицейского снова стало лицом Тэйна Кэри, они улыбнулись друг другу, и Фредерика с более лёгким сердцем занялась мытьём посуды. К тому времени как она кончила, Тэйн осмотрел помещения внизу, и она слышала, как он ходит у неё над головой. Она решила вернуться к своей рукописи и подождать ухода полицей­ских.

Однако позже Тэйн снова появился в дверях и, когда она подняла голову, негромко сообщил:

—  Мы не нашли в доме ничего необычного, а снаружи лишь несколько странностей, которые можно объяснить в десять минут. Мы ничего не трогали, только сняли отпечатки пальцев, и я не собираюсь больше вас беспоко­ить, пока не получу результаты вскрытия. До этого времени считайте себя свободной женщиной и, — он посмотрел ей прямо в глаза, — ещё раз примите мои извинения и благодарность.

Когда он ушёл, Фредерика попыталась вернуться к рукописи, но вмешательство нарушило сосредоточен­ность. Какое-то время она сражалась с очередной фразой, но  наконец сдалась и отбросила ручку.  И только тут поняла, каким жарким стал день. Даже неподвижно сидя за столом, она была вся мокрая и задыхалась. Фредерика закурила сигарету и почувствовала себя лучше. Потом решила сходить на кухню и проверить, правильно ли идут её часы. К её удивлению, громко тикающий будильник на кухне подтвердил, что уже час дня. Она приготовила себе салат и холодный кофе, поставила, ланч на поднос и вынесла на затенённое крыльцо. Потом вернулась за книгой. Автобиография Троллопа вернёт ей необходимое ощущение комфорта.

Но несмотря на все необходимые составные части мира и удовлетворённости, Фредерика не смогла долго усидеть на месте. Дом и сад неестественно затихли в тяжёлой летней жаре.

Почему Питер не пришёл посмотреть, как она? Поче­му вообще никого нет? Она хорошо знает любопытство маленьких городков, и такое поведение довольно стран­но. Может, полиция установила кордон и не подпускает к ней никого? При этой мысли она откровенно рассмея­лась. «Кордон» — неплохое слово для Южного Саттона, где есть начальник полиции, а все его «силы» составляют два деревенских парня.

Она вспомнила вопросы, которые задавал ей Тэйн, и его последнее замечание перед уходом. Он ещё обвиняет её в вымыслах. Ведь совершенно очевидно, что он сам не считает смерть Кэтрин Клей «естественной». Иначе он не повёл бы себя так формально и не принялся задавать вопросы. Почему он был так напряжён и испытывал такое явное облегчение, уходя? Ведь он сам заявил, что ничего необычного в доме не обнаружил? Но что он там заметил о саде? «Несколько странностей». Что бы это значило?