Чихнёшь в воскресенье...

—  Наверное, она так и собиралась сделать, но потом вы практически сказали ей, где крем. И она решила не рисковать. Вдруг вы проснётесь и увидите, как она избав­ляется от него. Я думаю, она к этому времени почти обезумела. И придумала этот невероятный план: убить вас и симулировать нападение на себя.

—  У неё почти получилось

—  Да — почти.

—   А если бы у неё получилось, вы бы, конечно, заподозрили её, но у вас не было бы доказательств.

—  Теоретически да. Но если бы она вас убила, мы бы всё равно до неё добрались.

Фредерике неожиданно стало холодно.

—  Я бы предпочла, чтобы до этого не дошло, — со слабой попыткой рассмеяться пробормотала она.

— Да, я тоже. Но я мог уберечь вас от всего этого, если  бы у меня была хоть крупица здравого смысла. Я её неодооценивал — непростительный грех в моей профес­сии, — полковник помолчал и неожиданно заявил: — А теперь я смертельно измучен, и вы тоже. Завтра мы сможем спать спокойно, мы оба. Завтра будет новый день. Я попытаюсь вытащить вас из этой норы. Конни хочет поработать вашей нянькой и помощником в мага­зине, пока вы сами не сможете управляться, как краб, боком.

—  Но, Питер! Пожалуйста, не уходите! Вы мне ещё многого не рассказали. Я знаю с ваших слов, что вы поймали Филиппину. но   к а к?   И   где?

—   Не хотелось рассказывать сегодня вечером, но, вероятно, придётся, даже если у вас и будут кошмары. Вы были хорошим Ватсоном и заслужили рассказ, — он провёл рукой по волосам и посидел молча, словно подыс­кивая слова.

Чувствуя его усталость и подавленность, Фредерика заставила себя предложить:

—   Послушайте, Питер, я подожду до завтра, если нужно. Я знаю, вы устали. Вероятно, это нечестно.

—  Нет. Давайте покончим с этим. Но история непри­ятная. Слава Богу, вас там не было.

Фредерика хотела бы там присутствовать, но не реши­лась сказать. Она откинулась на подушки и терпеливо ждала, пока полковник закуривал новую сигарету.

Потом очень просто Питер пересказал свои приключе­ния с того момента, как он ушёл от Фредерики. Когда он рассказывал о своих поисках в тайнике Марджи, Фреде­рика неожиданно прервала его:

—   Ну, конечно. В ту ночь Марджи меня до смерти перепугала. Вероятно, просто заходила, как обычно, в своё убежище.

—  Нет, теперь я так не думаю. Я считаю, что это была Филиппина. Вы помните, это была ночь сразу после убийства. Марджи была тогда слишком испугана. Мы были глупы, считая, что это она. —  А Филиппина снова искала серебряную табакерку?

— Да... я так считаю. И опять вы помешали её планам. После того как вы её обнаружили, она не могла там оставаться. И всё свалила на Марджи.

—  Понятно.

—   А вещи Марджи в теплице для нас ничего не значили — тайное детское убежище... поэтому мы всё так и оставили. Ведь совершенно естественно, что Марджи флакон с волшебной мазью унесла к себе в убежище. Я уверен, она ходила туда и мазалась, пока не заболела. К тому времени, конечно, мазь уже сделала своё дело.

—  И вот вы посидели, поговорили с Крисом и подума­ли... — поторопила его Фредерика.

— Да. И увидел свет. Избавившись от вас, Филиппина должна была найти то, что искала, прежде чем изобра­жать нападение на себя. Поэтому она столкнула вас в колодец, закрыла сверху досками и пошла в теплицу. Там она нашла сокровище, которое искала. И что же она с ним сделала?

—  Бросила ко мне в колодец?

—  Ватсон, вы ошибаетесь. Подумайте! Мы вас найдём — а мы обязательно должны были вас найти, потому что она расскажет нам о двойном нападении, — тогда найдём и крем. Нет, лучше всего было закопать крем. А какой-нибудь следующей ночью она могла бы прийти, откопать его и окончательно уничтожить.

—  Понятно, — медленно проговорила Фредерика. И так как Питер молчал, добавила: — Пожалуйста, продол­жайте. Я постараюсь больше не прерывать.

Питер закурил новую сигарету и продолжил рассказ. Когда он наконец замолчал, Фредерика сразу спросила:

—  Как Маргарет?

—  Выживет. Доктор Скотт говорит, что задето только плечо. А вот с собой Филиппина справилась лучше. Джип и мой форд буквально скрутились в один клубок. Джим вытащил её из огня. Она жива, но с Фермы перевозить её нельзя. Думаю, она так и не придёт в себя. И, наверно, это к лучшему. —   О, Питер! — это было всё, что могла сказать Фредерика.

— А теперь, — устало спросил он, — можно мне пойти домой? — он медленно встал и сверху вниз посмотрел на встревоженное лицо Фредерики. — Не волнуйтесь. Боль­ше не из-за чего волноваться. В Южный Саттон вернулся мир. Конечно, не стоило вам получать по голове и падать в колодец. Но лучшего Ватсона у меня никогда не было. Я, конечно, устал, но всё равно рад, что вы заставили меня рассказать. Теперь я свободен и — слава Богу — могу уснуть. Спасибо вам, Фредерика, и надеюсь, вы тоже будете спать, — он взял её здоровую руку в свои, наклонился и поцеловал. И ушёл.

Глава 17

На следующий день рано утром Фредерику разбудила мисс Сандерс. Она внесла поднос с завтраком и без всякой подготовки заговорила.

—  Филиппина Саттон разбилась... Полковник Мохан вам рассказывал?