Чингисиана. Свод свидетельств современников

…Чу мэргэном… — Монгольский ученый Ц. Дамдинсурэн предположил, что под этим именем в легенде мог быть изображен Елюй Чу-цай (1190–1244), потомок в девятом колене основателя Киданьского государства на территории Монголии — Елюй Абужи; он примкнул к Чингисхану во время похода последнего в Китай (1215); в дальнейшем Елюй Чу-цай внес большой вклад в укрепление Монгольской империи, особенно ее государственного механизма, как при Чингисхане, так и при Угэдэй-хане; при Угэдэй-хане занимал пост министра Главной канцелярии в Каракоруме, что соответствует нынешней должности премьер-министра, занимал пост главы гражданской администрации Северного Китая.

С. 389.

…Когда страдал, бывало, я от жажды, ты утолял ее — и не однажды. — Здесь упоминается эпизод, известный нам по «Сокровенному сказанию монголов», в котором его автор сообщает, что после того, как было рассеяно воинство античингисовой коалиции в сражении в урочище Хойтэн (1202), Чингисхан направил своих ратников вслед за остатками тайчудских войск. Чингисхан решил раз и навсегда покончить с вождями тайчудов, по вине которых 30 лет назад распался улус его отца Есухэй-батора, а он сам перенес столько бед и лишений, преследований и унижений. В этом сражении Чингисхановой рати против «лучших мужей тайчудских» он был тяжело ранен; спас его преданный и готовый к самопожертвованию соратник Зэлмэ, которому Чингисхан воистину «животом обязан».

С. 393.Предание об Аргасуне — верном стрелке.

 — По мнению ученых, в основе «Легенды об Аргасун-хорчи» (Аргасуне — верном стрелке), взятой нами из «Золотого изборника» Лувсан Данзана, лежат реальные исторические события и факты, которые впоследствии были литературно обработаны и дошли до нас в монгольских летописях различных авторов. Во-первых, в 1204 году Чингисхан взял в жены Хулан, дочь вождя увас мэргэдов Дайр усуна; в это время Чингисхан действительно долгое время не был в главной ставке, сражаясь с различными племенами. На время своего отсутствия Чингисхан обычно оставлял наместника в главной ставке, которым и мог быть Аргасун — верный стрелок, который за реальную провинность (нарушение военного устава) вполне мог лишиться жизни.

Некоторые ученые считают, что в этой легенде объединены два реальных события: женитьба на Хулан (1204) и поход Чингисхана в Хорезм (1218–1224), в котором его сопровождала именно Хулан. В главной ставке в то время мог оставаться наместником Аргасун — верный стрелок, которого Чингисхан по возвращении из похода заподозрил в интимной связи со своей женой Бортэ. В легенде этот конфликт мог быть изложен в иносказательной форме.

…направил стопы свои… в земли солонгов. — По-видимому, это земли увас мэргэдов Дайр усуна и родственных им баргудов (в легенде они названы «барсгарьд» и «буха солонго»), которые располагались по течению реки Селенги.

С. 393.Выслушав волю Владыки, солонгоский Буха цаган хан усадил в челны свой люд из родов барсгарьд и буха солонго и дочь свою по имени Хулан и кланялся ими Владыке. — Предводитель увас мэргэдов Дайр усун в 1204 году, в период примирения с Чингисханом, отдал ему в жены свою дочь Хулан. Этот факт зафиксирован многими источниками.

«Невместно сочетаться браком прямо в степи!» — отвращали Владыку его вельможи.

 — Во времена Чингисхана бракосочетание во время военных набегов считалось неуместным.

С. 396.Взбешенный этим известием Чингисхан отправил Борчу и Мухали на поиски лиходея и повелел погубить его без лишних слов и пререканий. — Аргасун-хорчи грубо нарушил военный устав: ушел со службы, не сдав оружия (в данном случае — золотые стрелы), поэтому Чингисхан так строго решил покарать одного из своих сподвижников за его проступок. В «Сокровенном сказании монголов» так описан устав, который нарушил Аргасун-хорчи: «И провозгласил Чингисхан свое повеление старшим в сменах хишигтэна: «Пускай дневальные мои — хорчины и турхаги, в свой сменный заступив дозор, в местах назначенных нас охраняют и пред закатом солнца, сдав пост ночным охранникам — хэвтулам, покидают ставку. И пусть всю ночь стоят при нас хэвтулы в карауле. Сдают хорчины им, сменяясь, колчаны и луки, а кравчие — всю ханскую посуду, и лишь тогда уходят на ночлег».