Чингисиана. Свод свидетельств современников

А Тэмужин скакал тут же, разыскивая средь бегущих мэргэдов супругу свою. «Бортэ, Бортэ!» — кричал он, зовя ее. И узнала голос Тэмужина супруга его Бортэ ужин; вместе со старухой Хоогчин соскочили они с возка и бросились к нему и ухватились за поводья коня его. И признал он при свете светила ночного супругу свою Бортэ ужин и заключил ее в объятия свои. И тотчас отослал он человека к Торил-хану и Жамухе со словами: «Я отыскал того, кого искал. Давайте же погоню прекратим и этой ночью здесь переночуем».

И беженцы мэргэдские заночевали той ночью там, где их застигла темень. Вот и весь сказ о том, как Бортэ ужин была вызволена из плена мэргэдского и вновь соединилась с Тэмужином.

А помнится, началось все с того, что в то злополучное утро Тогтога бэхи из племени Удуйд Мэргэд, Дайр усун из племени Увас Мэргэд и Хатай дармала из племени Хад Мэргэд с тремястами ратниками своими ополчились на Тэмужина и родичей его, возжаждав отомстить за отнятую Есухэй-батором у младшего брата Тогтога бэхи — Их чилэду — невесту Огэлун. Преследуя Тэмужина, вороги мэргэдские трижды обошли Бурхан халдун, но так его и не настигли. Зато они схватили Бортэ

ужин и отдали ее в наложницы младшему брату Их чилэду — Чилэгэр буху. Так и жила она в юрте Чилэгэр буха до своего вызволения.

Во страхе спасаясь бегством, воскликнул тогда Чилэгэр бух покаянно:

«Положено черной воронеОбъедки клевать да падаль,Так нет же: она предерзкоНа белого гуся напала…И я вот, Чилэгэр жалкий,

Забывший, кем был я раньше,Посмел дотронуться, дурень,До высокородной ханши.Большую беду я накликалНа все мэргэдское племя,Средь ночи бежать я должен,Не скроет меня и темень.В скалистых спрячусь ущельях —Трястись мне теперь да скрываться,Чтоб с глупой своей головоюПо-глупому не расстаться.Положено птице-степнячкеМышей поедать полевок,

Так нет же: ее привлекаетКраса лебединых головок.И я вот, Чилэгэр грязный,Я, дурень, увы, природный,Пытался, невежа, поднятьсяДо ханши высокородной.Ничтожным своим дерзновеньемМэргэдам принес разоренье.Какое ж дерьмо я, однако,И жизнь моя тоже ничтожна…Нет, некуда ныне податься,Спастись мне никак невозможно.

В какой бы укрыться мне щели,В какое забиться ущелье?»И схвачен был тогда же Хатай дармала,И надели на него шейную колодкуИ понудили идти на гору Бурхан халдун.

Прослышал Бэлгудэй, что мать его неподалеку в мэргэдском айле в услужении томится. И пришел он в этот айл и прошел в юрту на правую ее половину. Тем временем мать его в ветхом овчинном дэле поспешила выйти незамеченной с восточной половины. И горестно молвила она стоявшим снаружи людям:

«Любимые дети-тоХанами нынче зовутся,Моя же недоля —До смерти служанкою гнуться…Взглянуть мне не больно приятноВ лицо сыновьям моим знатным».

И с этими словами побрела она в рощу, и сколько ни искали ее, так и не смогли найти*.

И с этого самого времени Бэлгудэй ноён пребывал во гневе: только завидит человека из племени Мэргэд, тотчас погубит его стрелою меткой и притом приговаривает: «Несчастный, вороти мне мать!»

Триста ратников мэргэдских,Что пошли на ТэмужинаУ горы Бурхан халдун,Повоеваны, побиты,В прах развеяны роды их —Все, кто стар, и все, кто юн.Тех, кто жив тогда остался,Обратили в слуг покорных —И детей, и женщин — всех.Самых статных, самых стройных,Молодых мэргэдок знойныхРазобрали для утех.

И молвил тогда Тэмужин благодарственное слово Торил-хану и Жамухе: