Чингисиана. Свод свидетельств современников

«А там — Огэлун хатан младший сын,Прозвание батыру — Отчигин.Хоть нежит мать сыночка непрестанно,Хоть у нее он засыпает рано,В бою, однако, он и смел, и тверд.Хоть, младшенький, вставать привык он поздно,Но вид в сражении имеет грозный,Достаточно силен и в меру горд.Коль грянет бой, не станет Отчигин

Искать в тылу укрытие один».

«Ну, коли так, — дрожа от страха, молвил Таян-хан, — тогда скорей взберемся на вершину».

После разговора с Таян-ханом Жамуха с верными ему нукерами удалился от найманов и послал к Чингисхану гонца со словами:

«Таян-хану Тэмужин внушает страх,Отступает хан и прячется в горах.Выше, выше он крадется по лесам,Лезет с войском чуть не к самым небесам.Будь же стоек, Тэмужин. Все ясно тут:От тебя найманы в панике бегут.

В их испуганные лица загляни:Потеряли дух воинственный они.Итак, я от найманов ухожу,И нукеры мои уходят»*.

Когда солнце уже клонилось к закату, Чингисхан окружил гору Наху хун, где и заночевал. Той же ночью найманы, пытаясь спастись бегством, сорвались с горы Наху хун; как рухнувшая поленница дров, они попадали вниз, давя друг друга насмерть.

Назавтра был пленен и сам Таян-хан. Его сын Хучулуг хан стоял поодаль от главных сил и поэтому смог избежать пленения. Настигнутый преследователями, он занял круговую оборону у реки Тамир, но не смог сдержать нашего натиска и бежал прочь. Вот и весь сказ о том, как был полонен и подчинен весь народ найманский на Алтае.

Племена же, раньше ведомые Жамухой, — Жадаран, Хатагин, Салжуд, Дурбэн, Тайчуд, Унгирад — влились под водительство Чингисхана*.

Чингисхан повелел доставить к нему мать Таян-хана Гурбэсу хатан и сказал ей так: «Ты говорила, что смердят монголы. Тогда зачем же вдруг пожаловала в земли наши?» После того он взял ее себе.

Сказ о том, как Чингисхан взял в жены мэргэдку Хулан

Осенью того же года Мыши в местечке Хар талын узур Чингисхан сразился с предводителем мэргэдов Тогтога бэхи. Одолев и преследуя его, Чингисхан полонил народ мэргэдский. Сам Тогтога бэхи, двое его сыновей, Хуту и Чулун, в сопровождении незначительной свиты сумели скрыться.

Вождь племени Увас мэргэд по имени Дайр усун, не желая воевать против Чингисхана, решил показать ему свою дочь Хулан*. Когда же монгольские воины преградили ему путь, Дайр усун обратился к Наяа ноёну баридайскому со словами: «Я еду к Чингисхану. Ему свою я дочь желаю показать». На что Наяа ноён отвечал: «Пожалуй, будет лучше, если мы вдвоем к Чингису твою дочь доставим. Опасно нынче ехать одному. Всяк может по дороге повстречаться. Что стоит воину тебя сгубить, а над Хулан твоею надругаться. Послушайся совета: обожди три дня, да и поедем вместе к Чингисхану».

Как и было условлено, через три дня Наяа ноён и Дайр усун доставили Хулан к Чингисхану. Чингисхан разгневался, когда узнал о том, что Наяа ноён на трое суток задержал Хулан и ее отца у себя.

«Зачем ты у себя задерживал Хулан?» — вскричал он, уже было готовый расправиться с ноёном. Но тут Хулан вмешалась и сказала: «О Чингисхан, великий твой ноён — достойный муж: он предложил нам покровительство свое в пути, он убеждал нас, что, не ровен час, нам люди могут встретиться лихие, и непременно быть тогда беде. Теперь я точно знаю: не повстречайся нам он на пути, мы стали бы добычей легкой любого воина из тех, что по дороге попадались нам навстречу. О хан, как благодарна я судьбе, что нас свела с твоим ноёном! К чему теперь сии пристрастные допросы? Ты лучше на меня взгляни, мой хан, достойно оцени то тело, что Небо даровало мне, кое родители однажды породили».

Тогда же Наяа ноён молвил:

«Властитель ты всего и вся, Чингис,В моей ты службе верной убедись.

Тебя я уважаю и лелею —Других же целей в мыслях не имею.Твою добычу из земли далекойХранит мое недреманное око.Прекрасной хатан, этим скакунамБыл преданным хранителем я сам.И все это тебе принадлежит,Нет в помыслах моих тебе обид.А если что не так содеял я,Пусть тут же оборвется жизнь моя».