Чингисхан

В 1205 году шестнадцатилетний Елюй Чуцай сдал экзамены и был назначен канцеляристом в придворную канцелярию. Его карьера развивалась довольно быстро, и в 1213 году он стал помощником правителя округа Кайчжоу (провинция Хэбэй). В силу своей должности Елюй Чуцай имел доступ к документам и сведениям о ходе войны с монголами. Он наблюдал за тем, как считавшаяся непобедимой империя Цзинь постепенно оказывается в руках варваров.

В 1214 году Елюй Чуцая вызвали в Чжунду на должность помощника секретаря при наместнике Ваньянь Фусине. Он стал свидетелем как перемирия Алтан-хана с монголами, так и последующего его бегства, захвата и разграбления города. Елюй Чуцаю удалось уцелеть. После этого он три года прожил в буддийском монастыре, где изучал священные книги, и ему прочили путь отшельничества.

Однако его судьба сложилась иначе: весной 1218 года Елюй Чуцая вызвал к себе Чингисхан. Великий завоеватель посчитал, что родственник императоров государства Ляо будет благодарен ему за низвержение империи Цзинь. Он гордо заявил: «Цзинь и Ляо – извечные враги. Мы отомстили им за тебя!» На это Елюй Чуцай ответил: «Мои отец и дед, дав клятву на верность, служили им. Как бы посмели враждовать с государями, будучи их подданными!»

Ответ был дерзким. Но Чингисхан ценил в людях преданность и смелость, а потому оставил Елюй Чуцая при себе. Тот стал известен среди монголов как Урту сахал – «Длинная борода».

Елюй Чуцай был широко образованным человеком и знал много языков. Он сумел объяснить Чингисхану, как полезны не только технические, но и естественнонаучные и гуманитарные знания, и сделался его верным советчиком.

Елюй Чуцай, будучи необыкновенно умным и добрым человеком, сумел найти понятные монголам аргументы в пользу того, чтобы не истреблять поголовно население захваченных земель. В ответ на предложение ряда монгольских нойонов уничтожить жителей Северного Китая, поскольку от них «нет никакой пользы государству», Елюй Чуцай сказал: «Ваше Величество собирается в поход на Юг, и необходимо иметь средства на удовлетворение военных нужд. Если в Северном Китае справедливо установить земельный налог, торговый налог и сборы на соль, вино, плавку железа и продукты гор и озер, то ежегодно можно получать серебра 500 тысяч лян, шелка 80 тысяч кусков и зерна свыше 400 тысяч ши [99]. Их будет достаточно для снабжения армии. Как так можно говорить, что от ханьцев нет никакой пользы!»

А когда полководец Субэдэй предложил вырезать все население города Бяньцзин, оказавшего сопротивление войскам, Елюй Чуцай возразил: «Полководцы и воины вот уже десятки лет мокнут на земле и пекутся на солнце, и то, чего они хотят, суть только земли и народ. Если получить земли без народа, то как они будут использованы! Здесь собрались все удивительно искусные мастера и семьи с богатыми сокровищами. Если их всех перебить, то не останется никакой добычи!»

Под его влиянием Чингисхан перестал нещадно вырезать все взрослое население, теперь он приказывал оставлять в живых интеллигенцию – ученых, поэтов и писателей, умелых ремесленников, инженеров. Их знания он обращал себе на пользу. Конечно, в первую очередь его интересовали инженеры, которые умели строит тараны, катапульты и баллисты. Но и гуманитарные знания Чингисхан оценил по достоинству! Примечательно, что он не требовал от бытописателей восхвалять себя. Напротив, он поощрял описание зверств монгольских завоевателей, справедливо рассчитывая на то, что слухи о жестокости, о безжалостности монголов напугают окрестные народы и их правителей и сделают их более сговорчивыми. Чингисхан считал, что чем сильнее его будут бояться соседи, тем быстрее покорятся. Чингисхан намерено позволял людям распространять о себе самые ужасные истории. Спустя год после начала завоевательного похода монголы запросили в Корё сто тысяч листов бумаги – для записей. И все это были «страшилки» о зверствах Чингисхана. Из каждого покоренного города Чингисхан позволял уйти нескольким жителям, чтобы они несли страшные вести о жестокости монголов другим.

Кара-кидани

Западнее Цзинь, между монгольскими степями и государством Хорезмшахов лежало государство кара-киданей Западное Ляо.

Правил черными киданями в то время Кучлук – сын некогда разбитого Темучжином Таян-хана, сбежавший с остатками войска найманов к кара-киданям. Трон он узурпировал: династия Елюй дала ему приют, выдала за него замуж одну из принцесс, сделала его советником, а он, неблагодарный, восстал против своего тестя гурхана Елюй Чжулху и захватил престол.

Гурхан пытался сопротивляться и обратился за помощью к правителю соседнего государства – шаху Хорезма Мухаммеду II. Но одновременно в нему же обратился с предложением о союзе и Кучлук.

Хорезмшах ввел войска на территорию Западного Ляо, заверив обоих его правителей: «Я с тобою и помощник тебе против твоего соперника». Результатом стала необычайно кровопролитная гражданская война, в ходе которой гурхан лишился власти. Он получил почетный, но чисто формальный титул «Верховный император», а Кучлук стал реальным правителем государства.