Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Весь май 1206 года Чингисхан выпускал указы, награждая близких, друзей и сподвижников и всех тех, кто оказал ему особые и запоминающиеся услуги. Первыми в этом списке стояли Боорчу и Борохул. Боорчу был его давним другом, а Борохул спас жизнь Чингисхану в молодости во время происшествия, не описанного в «Тайной истории». Боорчу получил титул командующего правым крылом монгольской армии – этот титул отмечал его значимость и важность, а не реальное командование правым крылом – и удостоился освобождения от наказания за девять проступков, которые заслуживали бы смертной казни по новому законодательству, предложенному вскоре Чингисханом. (Основные принципы и положения кодекса уже были ратифицированы курултаем.) Борохул тоже получил освобождение от кары за девять возможных будущих провинностей{415}. Чингисхан сказал этим двум особо приближенным воинам, что во все времена они не будут получать от него военные приказы, которые будут даваться всем высшим военачальникам, таким как Субэдэй, Джэбэ и Мухали. Почему же? – удивились они. «Ваш статус слишком высок, чтобы я давал вам команды», – ответил он, объяснив, что они занимают положение чуть ниже хана, но выше всех других старших полководцев{416}.

Мухали тоже стал командующим левым крылом армии в награду и за спасение жизни Чингисхана, когда тот попал в засаду, за несгибаемое мужество и отвагу и за то, что отец его погиб, помогая Чингисхану избежать пленения найманами{417}

. Шиги-Хутуху, всегда склонный к капризам, явно завидовал Борохулу, Боорчу и Мухали, и Чингисхан, привыкший потворствовать его слабостям, дал ему освобождение от наказания за девять проступков и назначил верховным судьей{418}. Вознаграждения удостоился и Джурчедай, правда, менее почетного: ему дали в жены высокородную девушку за три подвига – ранение стрелой Сэнгума Нилху, первоклассную разведку и достойный вклад в разгром найманов и кереитов{419}. Освобождение от наказания за девять проступков получил Джэлмэ{420}

. Очень способного Найа Чингисхан назначил заместителем командующего левым крылом, но ему иногда приходилось брать на себя командование «левым центром» армии{421}.

Чингисхан не забыл отметить наградами и людей менее знатных. Табунщики-конюхи Кишлих и Бадай, предупредившие о заговоре Нилхи, были отпущены на волю, получив собственность, а Сорхан-шире, тоже заслуженному человеку, была предоставлена возможность выбора, и он попросил дать ему большой надел конфискованных меркитских земель{422}. Некоторые его сподвижники получили престижные повышения в чинах. Усун, Дегай, Хунан и Кокоцос в ранге беки стали заместителями Джучи, а Кокоцоса Чингисхан еще приставил к Джагатаю, чтобы он следил и докладывал хану о глупых и неосторожных поступках непутевого второго сына{423}

.

Затем Чингис объявил, что его кабинет будет состоять из «паладинов», которые по положению будут ниже хана, но выше всех других сановников. Он уже назначил в него четверых витязей-кулюков, или «боевых коней» – Боорчу, Борохула, Мухали, Чилауна – и четверых «дворовых псов», или «гончих» – Субэдэя, Джэбэ, Джэлмэ и Хубилая. Чтобы уложиться в магическое число «девять», Чингисхан добавил к ним фаворита Шиги-Хутуху{424}. Несмотря на идеальный подбор кандидатов, он не смог избежать аномалий и противоречий. Одной из таких странных деталей было то, что статус двоих витязей – Боорчу и Борохула – был выше, чем остальных семи. Кроме того, Джэбэ и Субэдэю не было даровано освобождение от наказания за девять проступков, хотя позднее они получили титул «орлок» (примерно соответствуют званию фельдмаршал). Еще одно недоразумение заключалось в том, что Хубилай, хотя и возглавлял планирование и проведение военных операций, должен был разделять ответственность с неким Бедууном, о котором неизвестно ничего, кроме того, что он раздражал Чингисхана своим упрямством{425}.

Раздача даров и наград была самой легкой частью забот Чингисхана в 1206 году. Труднее всего было реформировать социальную и административную систему так, чтобы покончить со старыми племенными, клановыми и региональными узами верности и долга и дать возможность каждому обитателю великой империи осознать себя монголом. Он поставил перед собой цель добиться mutatis mutandis

[45] примерно такого общественного устройства, при котором нет ни клановых, ни родовых различий, как в послании апостола Павла: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе»[46]{426}. Как можно искоренить разделение людей на кереитов, найманов, борджигинов, тайджиутов и т. п.?