Чингисхан. Пядь земли (СИ)

Они уже миновали Сингидунум, (2) Бононию (3) и несколько деревень, имеющих крупные гарнизоны. Связываться с римлянами во время мирного визита в их столицу — это глупо, поэтому Эйрих старался действовать подчёркнуто миролюбиво. Но передовые разъезды выглядели как эталонные варвары-поработители, поэтому римлян было очень трудно убедить в том, что Эйрих обязательно заплатит за постой и никто никого не будет грабить. Вот и сейчас первое впечатление безнадёжно испорчено, поэтому придётся ночевать в лесу...

Когда они пришли, деревня уже была пуста.

— Может, того? — подошёл к Эйриху Хумул.

Эйрих сидел на коне и смотрел на деревню.

— Предлагаешь ограбить деревню, чтобы тащить потом в Константинополь зерно и деревенскую рухлядь? — уточнил он.

— Ну... Тут может быть и серебро... — неуверенно произнёс Хумул.

— Не будем тратить на это время, — покачал головой Эйрих. — Продолжаем путь, а на закате разобьём лагерь в лесу.

— Эх, понятно... — вздохнул бывший охотник.

Учинять обиды римлянам, без веской на то причины, Эйрих не хотел. Будь в этом смысл — он бы первым ворвался в деревню с пылающим факелом в руках, но сейчас это лишено логики и потому бессмысленно.

«Грабёж ради грабежа — удел скорбных умом», — подумал он. — «Принципы поступков — это то, ради чего они совершаются».

И Эйрих считал себя принципиальным человеком, а ещё он не любил тратить время понапрасну.

/12 июля 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, диоцез Фракия/

— Что это за город? — спросил Эйрих.

— Это Филиппополь, — ответил ему Татий.

Римлянин был отправлен вперёд каравана, чтобы узнавать обстановку в поселениях. Отношения с горожанами и селянами никак не складываются, потому что они боятся варваров и, в принципе, не напрасно.

— Как там? Всё спокойно? — поинтересовался мальчик, спрыгивая с Инцитата.

— Нет, — покачал головой Татий. — На рынке беспокоятся о варварской угрозе.

Это было интересно. Неужели их слава бежит на день пути впереди?

— Они прослышали о нас? — напрягся Эйрих.

— Я им рассказал, — ответил на это Татий. — Но обеспокоены они не нами, а племенем асдингов, (4) проходящих по северному берегу Дуная.

— Зачем ты рассказал им о нас? Чтобы они лучше подготовились? — возмущённо спросил Хумул.

— Затем, что я договорился о приёме тебя, Эйрих, викарием диоцеза Фракия — Соломоном Атратином Приском, — сообщил Татий. — Он расположен к нам дружелюбно, потому что я поручился за всех нас.

— Кто ты такой, чтобы твоей поруке верил целый викарий? — усмехнулся Иоанн Феомах.

Высокомерие этого римлянина когда-нибудь его погубит, но не сегодня. Впрочем, Эйрих отметил, что Татию не понравилось подобное пренебрежительное отношение и он обязательно это запомнит.

— Мой двоюродный брат служит примипилом в городской когорте, — ответил бывший раб, ненавязчиво поправив перевязь гладия. — Я встретился с ним и получил аудиенцию у викария.

— Надо же, — хмыкнул Феомах. — Не ожидал такого.

— Нужно встретиться с этим Соломоном Атратином Приском, но перед этим подумать, чем он будет полезен нам, а мы ему, — произнёс Эйрих задумчиво.

Проблема наступающих с севера варваров ничуть не беспокоила императора, хотя это прямой удар по его деньгам — налоги, собираемые с диоцезов и провинций, питают имперскую казну, а грабежи буквально гарантируют недобор в отчётный период. Но больше всего важен ущерб не материальный, а репутационный. Если провинция платит налоги, но правители взамен не защищают её от варваров, то тем ли правителям она платит налоги?

— Как там дела с обороной? — осведомился Эйрих.

— С этим у них всё неплохо, потому что недавно, где-то около трёх месяцев назад, сюда направили одну когорту из V-го легиона «Македоника», — ответил Татий. — Это ветераны, присланные викарию во временное распоряжение, до тех пор, пока не пройдут особо крупные племена варваров.

Эйрих знал, что римляне внимательно следят за тем, что происходит за Дунаем, но он не думал, что они осведомлены настолько подробно, чтобы прогнозировать ослабление напряжённости так далеко за имперскими границами. Теперь он понял, почему провинции и диоцезы продолжают платить налоги — империя всё ещё заботится о них, в меру своих возможностей.

«С другой стороны, кому ещё платить? Нам?» — подумал Эйрих с мысленной усмешкой, а затем посерьёзнел. — «Не будь гуннов, я бы всерьёз рассмотрел такую возможность. Земля тут хорошая...»

Правда, он прекрасно понимал, что если бы не гунны, ему бы мешали жить другие племена, а также другие римляне. Это сейчас у готов нечего взять, кроме топора в зубы или копья в брюхо, но стоит им по-настоящему осесть и начать жить мирной жизнью, как они быстро обрастут жирком, который обязательно захотят срезать голодные и бедные соседи. А ещё римские козни нельзя списывать со счетов...

— Ладно, выдвигаемся в город, — вздохнул он, решив, что обдумает предмет переговоров с викарием по дороге.