Чиновник для особых поручений

10 июня демонстрация, всё-таки, состоялась. Только всё пошло наперекосяк. Блейхман со товарищи, глубоко уязвлённые изгнанием из типографии, не придумали ничего лучше, как захватить её повторно. При этом, кронштадтские матросы, на которых возлагалось столько надежд, забыли про демонстрацию и кинулись выручать «братишек». Комендант Петербургского гарнизона Половцев, не ожидая серьёзного сопротивления, прибыл туда с небольшим подразделением и нарвался на агрессивно настроенных кронштадтцев. Стычка кончилась быстро. Уцелевшие солдаты отступили, унося тяжело раненного коменданта.

С этого момента ситуация полностью вышла из-под контроля. То, что произошло дальше, можно было обозначить, как войну всех против всех. Первая пулемётная рота вышла не демонстрацию с оружием. Заместитель Половцева, уяснив, что шутки кончились, двинул на них войска. И, рабочие колонны, не ждавшие подвоха, попали, что называется, «под раздачу». Фактически, так называемые «июльские события» произошли на месяц раньше, только жертв было несказанно больше. На следующее утро Временное Правительство в полном составе подало в отставку. В новый состав Правительства «из бывших» вошёл только непотопляемый Керенский.

— Вне всякого сомнения, Лавр Георгиевич, — Стас потёр рукой немеющее лицо.

— Как это вам удалось такого хитрована подловить? — с любопытством посмотрел на него Корнилов.

— Это не я. Это Потапов со Сталиным чего-то вымудрили. Я сам подробностей не знаю. А вы, что, сомневались, всё-таки?

Корнилов хитро прищурился, прошёлся по кабинету взад и вперёд, остановился, заложив руки за спину.

— Ну, не то, чтобы сомневался, однако, несмотря ни на что, верилось с трудом. Я, конечно, понимаю, что у господ адвокатов совесть — понятие насквозь отвлечённое, но чтобы настолько!

Сизов горько усмехнулся. Уж он-то по прежней своей милицейской жизни хорошо помнил, что для представителей адвокатского племени ни совести, ни морали не существует по определению. Работа у них такая. Ничего личного, как говорится.

Оттого и Корниловский «мятеж» состоялся не в конце августа, а в начале июля 1917 года, едва напуганный Потаповым диктатор объявил Корнилову о назначении его Верховным Главнокомандующим. Только об одном не знал никто, кроме ограниченного круга лиц — «путч» был заранее спланирован и, соответственно, расчёты большевиков никоим образом не нарушал.

— Значит, так, — Сосо был, как обычно, собран, деловит и нетороплив. — Сейчас доложили разведчики — войска уже в районе Выборгской стороны. А это значит, что город находится в непосредственной опасности.

Члены Комитета тревожно переглянулись. Сталин, незаметно наблюдал за ними, пряча усмешку в усы. Ишь, как побледнел «пламенный» большевик Бухарин. Потапов только накануне сообщил ему о том, что с ним и Рыковым встречался неизвестный человек. Шпики «провели» этого типа до самого конца — до английского посольства. Все фигуры на доске стали занимать предписанные им изначально позиции. Быстро же англичане его раскусили!

Сосо невольно поморщился. Всегда неприятно, когда полагаешь себя хитрее, чем ты есть на самом деле. А, впрочем, уже после неудавшегося покушения можно было предположить, что засланный убийца пришёл именно от них. Теперь уже последние сомнения отпали.

— Я считаю, что необходимо мобилизовать рабочие дружины, — вскочил Пятаков.

— Да чего их мобилизовывать! — хмыкнул Невский. — Дружины, они и есть, дружины. Давно с оружием, давно на позициях. Но корниловцы пока на штурм не идут, ждут, видимо, чего-то.

— Понятно, чего, — хмуро сказал Рыков. — Ответа на воззвание.

— Мы не можем допустить захвата города, — спокойно сказал Сосо. — Но и открыто противостоять регулярной армии тоже не можем. У нас недостаточно сил, чтобы открыто выступать против регулярных войск. Сейчас, по распоряжению Керенского, рабочим начали выдавать оружие. Но на всё это требуется время. А у нас этого времени нет. Значит, нужно как-то потянуть время.

— И что ты предлагаешь, товарищ Сталин? — блеснул очками Пятаков.

— Я предлагаю направить к Корнилову парламентёров. Парламентёры будут обговаривать условия, торговаться. Они будут тянуть время. А мы постараемся это время использовать с максимальной для себя пользой.

— А кто пойдёт? — голос Бухарина предательски дрогнул.

«Тебя пошлю, сума перемётная!» — ехидно подумал Сосо.

— Это должны быть хладнокровные и решительные люди, — сказал он. — Но это должны быть ещё очень хитрые люди. У этих людей должен быть очень хорошо подвешен язык. Я предлагаю направить парламентёрами товарища Камо и товарища Сизова. Я думаю, эти два товарища отвечают всем предъявляемым требованиям. Прошу голосовать.

Предложение было принято единогласно.

Они остановились. За углом заводского корпуса уже начиналось открытое пространство, а за ним — верные Корнилову войска.

— Ну, что, с Богом? — Исаев, по-прежнему одетый в морскую форму, смотрел напряжённо.

— Ты чего? — недоумённо посмотрел на него Стас. — Расслабься, нас же там ждут.

— Не знаю, — признался Всеволод. — Сердце чего-то щемит.