Чиновник для особых поручений

Стас отрицательно мотнул головой.

— Серьёзно, не знали? — удивился генерал. — Вы на каком свете обретаетесь, батенька? Корнилов — живая легенда. Он же за те пять лет, пока на Востоке служил, куда только не проникал со своими казачками. Персия, Афганистан, Индия, Китай… В течение семи месяцев с семью казаками он скитался по Кашгарии, единственный из европейцев со своими разведчиками пересёк «Степь отчаяния». И не попался, заметьте! То купцом, дервишем переодевался. Его отчёты даже у хваленой британской разведки вызывали завистливое слюнотечение [73].

— Да, — согласился опер. — Достойно уважения. Ну, всё равно, на всякого мудреца довольно простоты. Главное, что вы с ним лично знакомы. Глядишь, чего и выйдет. Или нас арестуют, как контрреволюционеров. Хоть отосплюсь в камере.

— Отоспаться и я бы не отказался, — Потапов, сняв пенсне, потёр пальцами глаза. — Видите, всё к лучшему в этом лучшем из миров: убедим Лавра Георгиевича — доброе дело сделаем, не убедим — выспимся от души. И так, и эдак славно получается.

— Верно, — засмеялся Стас.

Ему вдруг стало весело. Расскажи он в универе на лекции по истории СССР, что посланника Сталина Корнилов арестует за контрреволюцию! Точно бы сказали — перезубрил. Он с каким-то новым интересом всматривался в лица спешащих по своим делам людей, ловя испуганно-затравленные, брошенные вскользь взгляды простых обывателей, спешащих покинуть враждебный мир улицы и укрыться в привычной обстановке обжитых квартир.

С ними контрастировали самоуверенно-наглые взгляды вооружённой солдатни, надменное лицо проезжавшего в автомобиле члена временного правительства. Стас почти физически ощутил давящее чувство надвигавшейся беды. Веселье куда-то пропало.

Невысокий сухощавый Корнилов пружинисто вскочил из-за стола и пошёл им навстречу.

— Здравствуйте, Николай Михайлович! Какими судьбами ко мне?

Он подал руку и Стасу. И тот пожал его сухую крепкую ладонь со странным чувством абсолютной иррациональности происходящего. Живой Корнилов, надо же..

«Ага, — не преминул съязвить внутренний голос. — Сталин со Столыпиным для тебя обыденность, а тут — с ума сойти! Сам Корнилов!»

«Заткнись», — мысленно посоветовал ему опер.

— Присаживайтесь, господа. Чем могу быть полезен? Всё нормально, — кивнул он сумрачному «текинцу» [74]

, не спускавшему глаз с гостей.

— Лавр Георгиевич, позвольте вам представить капитана Сизова Станислава Юрьевича из контрразведки.

Стас, вскочив, наклонил голову, щёлкнул каблуками.

— Садитесь, капитан, — довольно прохладно кивнул Корнилов.

— Былые распри забыты, — улыбнулся Потапов. — Сейчас одно деление — на тех, кто России предан, и на её врагов. Капитан — из первых.

— Ладно, — прихлопнул ладонью по столу хозяин кабинета. — Это так, отголоски, не принимайте к сердцу, капитан. Так, с чем пожаловали, господа?

— Скажите, Лавр Георгиевич, вы доверяете Временному правительству? В частности, господину Керенскому? Вы уж простите, что с вопросов начал, — Потапов поправил пенсне. — Мы все русские офицеры, нам вилять не к лицу. Скажу сразу, что мы господину Главноуговаривающему не верим ни на грош, продаст он Россию оптом и в розницу.

— У меня пока нет оснований для такого рода заявлений, — сухо ответил Корнилов.

Однако, от Стаса не ускользнуло, что на секунду генерал-легенда всё же задержался с ответом.

«Сердце льва, а ум барана» [75], - пришла на память чья-то убийственная характеристика, и сердце сжало тоскливое предчувствие.

«Просрут они Россию с эдаким-то чистоплюйством, — отрешённо подумал он. — Что ему, „чистуху“ [76]от Керенского на стол положить? „Так, мол, и так, продал я Россию по рубль двадцать килограмм“».

— Господин генерал, — спокойно продолжил Потапов. — Нет у меня доказательств, чтобы в суд его сволочь. Да, и какие сейчас суды? Вы же разведчик, как и я, грешный, всё понимаете. Агентурные данные у меня есть. А главное, здравого-то смысла никто не отменял. «Приказ № 1» — это что, дурость, по-вашему?

Корнилов молчал, не спуская острого взгляда с гостей.

— Почему-то во всём остальном он совсем даже не глуп. Не находите?

Корнилов поднялся и несколько раз прошёлся туда-сюда по кабинету.

— Что вы предлагаете? — он остановился, заложив руки за спину.

— Пока ещё у вас есть верные части, можно что-то сделать. По прогнозам наших аналитиков, скоро не будет и их. Тогда начнётся, впрочем, вы и без моих аналитиков можете себе представить — во что всё это заигрывание с массами обернётся. Мы предлагаем принять меры, пока ещё не поздно.

— Мы — это кто? — быстро спросил Лавр Георгиевич.

Попрощавшись с генералом Потаповым, Стас медленно ехал по Невскому. Попадавшиеся, то и дело, группки солдат жгли его взглядами. Похоже, красный бант на лацкане куртки уже никого в заблуждение не вводил. Однако, остановить машину никто не пытался. По городу уже наводили порядок верные Корнилову части, возле Зимнего стояли пушки, «шалить» дезертирам как-то резко расхотелось.

— Ой, господин офицер, чтоб вы были здоровы!