Чё делать?

В фойе клоун-аниматор учил малышню борьбе за существование. Игра была проста и сурова. Шестеро детенышей кружили под музыку вокруг стула, а когда музыка кончалась, должны были первыми занять это тронное место. Родители весело улыбались, детеныши испуганно оглядывались. Музыка закончилась, началась свара. Самый мелкий карапуз с ревом растянулся на полу. Стул заняла большая девочка, которая была на две головы выше других. Зареванного карапуза унесли с поля битвы. Его место заняла новая претендентка с большими белыми бантиками. Снова заиграла песенка. Претендентка была меньше предыдущей победительницы, но явно обладала музыкальным слухом. Она почуяла конец песенки, замедлила шаг и на последних тактах оказалась ближе к сидению. Финальный аккорд – и бантики взгромоздились на краешек стула. Однако переросток нагло подвинула двух малышей и села. Хоть и второй после бантиков, зато места заняла больше. Клоун не заметил подвоха, и громко объявил ничью. «Дополнительный тайм, чтобы выявить победителя! Играем снова!» Снова зазвучала музыка. Анна как завороженная наблюдала за детской драмой с эскалатора. Пятилетняя дылда опять повторила свой грязный прием. Бантики растерянно смотрели то на родителей, то на клоуна. У клоуна была только одна игрушка для вручения победителю, поэтому он решил продолжать игру до чистой победы. Нажал кнопку «Play» на магнитофоне, и дети снова пошли по кругу. Эскалатор давно кончился, но оторваться от жестокого зрелища Анна не могла. Ее переполняла ненависть к жестокому клоуну, к равнодушным родителям, к коварной дылде, как будто она сама была жертвой этого детского гладиаторского боя. Бантики опять все рассчитали правильно и уже готовы были занять трон единолично, как вдруг дылда выдернула стул в последний моменты из под соперницы и торжествующе взгромоздилась на него сама. Бантики упали, заплакали. Дылда поспешила к клоуну за подарком. Мамаша бантиков растеряно повторяла: « Что за воспитание! Что за воспитание!», но драться за трофей не стала. Папаша дылды довольно отвечал: «Да ладно, это же спорт, игра!» Анна, пылая гневом, удалилась. « Вот и с тобой так же обошлись», – говорила она себе, глядя на отражение в витрине, – « выдернули стул в последний момент и приз украли». «Врешь, меня так просто не со стула не спихнешь! – отвечало ее отражение, – Я тебе не девочка-припевочка какая-нибудь с бантиками. Я еще покажу!» Анна прошла несколько метров по коридору и уже более спокойно подумала: « Я требую мести!» Потом еще прошла несколько метров вдоль витрин и еще более спокойно подумала: «Я требую мести и… тряпочки». Потом прошла еще несколько метров и подумала совсем спокойно: «Нет. Сначала тряпочка, а потом месть!» Гипермаркет модной, но недорогой одежды «Дарси» поставил Анну перед сложной задачей: что подойдет для ее мстительного настроения? Может короткая юбка? Эльдару о себе напомнить, этой сволочи показать, кто прекрасней всех на свете? А вдруг и заблудший Стас ее увидит, поймет, что потерял, раскается… Блин, нет. Тату это дурацкое откроется! Да и в магазине надо только в джинсах ходить. Тогда, может, кожаные, обтягивающие брюки? В голове промелькнуло небольшое кино, так эпизод: она презрительно смотрит этой Аньке в глаза. А в глазах у этой Аньки страх. Следующий кадр она в полете бьет предательницу ногой. Следующий кадр: камера с низкой точки снимает, она стоит такая над дрожащей Анькой, а сзади на нее смотрят в восхищении Стас и Эльдар. Анна посмотрела на ценник у кожаных штанов, присвистнула, и кино в голове закончилось. Может шляпу? Или блузку вот эту сиреневую, она к джинсам подходит. Или купить бикини, бросить все и уехать в отпуск на Канары? Какие тебе Канары? Родительская дача в Канарейкино ждет тебя на отпуск, а не Канары. Канары, придумала еще. Тем более, что значит «бросить все»? У тебя из под носа такую партию увели, а ты бросить все собираешься? На этих словах Анна решительно повесила купальник на место. «Нет, сначала месть, а потом тряпочка!»

10

« Я ей все скажу, всё! Этой твари. А чё я ей скажу? Чё я скажу этой твари? Не, Я Эльдару все скажу! О! я ему все скажу, просто всё! А чё я Эльдару скажу?» Анна пыталась составить речь, которая заставит сгореть со стыда коварную, бесстыжую воровку, а Эльдара заставит уволить эту коварную, бесстыжую воровку, но после слов « Я чё те хочу сказать…» ее отвлекли самым грубым образом.

Ну, не самым грубым. Без насилия. Ну, не то чтобы совсем без насилия. Однако и не так, как можно было подумать. Чья-то рука тихо, осторожно тащила брюки с лифчиком, пока Анна задумчиво стояла у вешалки с купальниками. Она бы и не заметила, если бы не отражение в застекленном плакате с Урсулой Андерс, выходящей из моря. Обморок был бы самым простой реакцией на опасность. Но у менеджера Анны было не то настроение. Она вцепилась в ускользающие от нее вещи и потянула на себя. Вор упорствовал и продолжал тянуть штаны с лифом в свою сторону. Несколько секунд они молча играли в перетягивание каната . Анне вспомнилась физ-ра в школе.