«Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Совершенно очевидно, что граница сфер влияния СССР и Германии, очерченная секретным протоколом к пакту, не соответствовала демаркационной линии между Красной Армией и вермахтом, проходя значительно восточнее. Следовательно, немцы должны были отвести свои войска западнее. Но Советский Союз почему-то выказал незаинтересованность в чисто польских районах своей сферы влияния. Почему? Хапать – так хапать. Но нет. Объяснить это тем, что немцы попросту «проскочили» установленную границу сфер влияния, а Сталин побоялся их попросить отойти назад, нельзя. Немцы ведь отводили войска на линию разграничения сфер интересов, установленную секретным протоколом к договору о ненападении. Советская сторона не стала «скромничать» и «попросила» их об этом. При этом к СССР отошли полностью как раз земли Западных Белоруссии и Украины, отторгнутые от Советской России поляками в 1921 году. Германо-советская граница пошла примерно по так называемой «линии Керзона», где должна была проходить русско-польская граница, если бы поляки не аннексировали часть нашей территории. Сейчас принято объяснять данную умеренность Сталина, прежде всего, нежеланием «иметь внутри СССР «польский вопрос»» [18; 40],

а также его стремлениям «прибрать к рукам» всю Прибалтику, включая Литву. Нельзя сказать, что подобные объяснения неверны: и «польский вопрос» для России был всегда «не очень приятной темой», так что, как говорится, избави от него бог; и Литву отдавать немцам было совершенно непредусмотрительно. Но, будучи верными, эти объяснения, всё же, неполные. Более полное описание причин «обмена» Люблинского и части Варшавского воеводства на большую часть Литвы мы дадим позже, ибо так требует логика изложения.

Из текста протокола хорошо видно, что переход основной части Литвы в советскую зону влияния не означал присоединение этих территорий к СССР. Литва сохранялась как суверенное государство, должно было действовать её экономическое соглашение с Германией. Но сохраняться, как государство, Литва должна была в несколько «урезанном» состоянии. И «урезать» её собиралась Германия. Та часть Литвы, которая оставалась в зоне немецкого влияния, должна была быть присоединена к рейху, войти в состав Восточной Пруссии. Текст протокола прямо на это указывает, говоря об исправлении германо-литовкой границы. Немцы уже второй раз собирались территориально «пощипать» Литву (в марте 1939 года они, как уже отмечалось, отторгли от неё Клайпедскую область). Согласившись с этим «на бумаге», Советский Союз не допустил подобного развития событий «на деле»: в июне 1940 года вся территория Литвы вошла в состав СССР. Немецкая зона влияния, которой, как явствует из протокола, отводилось место в составе рейха, была выкуплена советским правительством у немцев за 7,5 млн. золотых долларов (или 31,5 млн. золотых германских марок).

Первый секретный дополнительный протокол к договору о дружбе и границе между СССР и Германией ещё раз убедительно свидетельствует в пользу того, что понятие «сфера интересов» в советско-германских соглашениях ни в коем случае не означало автоматической оккупации территорий, в сферы влияния сторон входящих. Там, где захват земель предполагался, об этом говорилось прямо. Конечно, слова «захват», «оккупация» при этом не употреблялись, а использовался «дипломатический лексикон» («…германо-литовская граница, с целью установления естественного и простого пограничного описания, должна быть исправлена…»), но сути дела это не меняет.

Подытожим. Советско-германский договор о дружбе и границе между СССР и Германией не был союзным договором. Первая задача, которой он отвечал – территориальное размежевание между СССР и рейхом, ставшими соседями. Вторая – некоторое перераспределение сфер влияния, определённых секретным дополнительным протоколом к пакту Молотова – Риббентропа. Обе эти задачи лежат, так сказать, на поверхности, явствуют из текста договора и протоколов к нему. Но Советский Союз решал этим договором и третью задачу: останавливал продвижение Германского рейха на Восток. То есть договор от 28 сентября 1939 года был, своего рода, продолжением секретного протокола к договору о ненападении, подписанным в изменившихся международных условиях (Польша перестала существовать, как государство; шла Вторая мировая война). Также как и августовские соглашения с Германией, сентябрьские договорённости были большим внешнеполитическим успехом советской дипломатии, ибо полностью отвечали интересам СССР на том историческом этапе.